Что Плетнев советовал президенту? Плетнев, михаил Музыкант плетнев биография.

Михаил Васильевич Плетнёв родился 14 апреля 1957 года в Архангельске в семье музыкантов. Его отец Василий Павлович Плетнев был выпускником Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных, играл концертмейстером в консерватории, мать Ольга Дмитриевна была пианисткой.

Детство Плетнев провел в Саратове и Казани, с 7 лет начал посещать музыкальную школу при Казанской консерватории по классу пианино. С 13 лет учился в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории имени Чайковского. В 1973 году 16-летний Плетнев выиграл гран-при на Международном юношеском конкурсе в Париже и в следующем году поступил в Московскую консерваторию, учился под началом профессоров Якова Флиера и Льва Власенко.

В 1977 году Плетнев завоевал первую премию на Всесоюзном конкурсе пианистов в Ленинграде, а в 1978 году стал лауреатом золотой медали и первой премии московского Международного конкурса имени Чайковского. В 1979 году Плетнев окончил консерваторию, а в 1981 году - аспирантуру, после чего стал ассистентом Власенко, впоследствии начал преподавать в собственном классе фортепиано.

Став в 1981 году солистом Госконцерта, Плетнев завоевал славу пианиста-виртуоза, в прессе отмечали его интерпретации творчества Чайковского, но также и его исполнения Баха, Бетховена, Рахманинова и других композиторов. Плетнев сотрудничал с такими знаменитыми дирижерами как Владимир Ашкенази, Александр Ведерников, Мстислав Ростропович, Валерий Гергиев, Рудольф Баршай и самыми известными симфоническими оркестрами мира, в том числе Лондонским симфоническим и Лос-Анджелесским филармоническим.

В 1980 году Плетнев дебютировав как дирижер, а десять лет спустя, в 1990 году он создал за счет зарубежных пожертвований независимый Российский национальный симфонический оркестр (позже переименованный в Российский национальный оркестр, РНО) и до 1999 года был его художественным руководителем, главным дирижером и президентом фонда. В 1999 году он покинул его, чтобы заняться самостоятельной творческой деятельностью и гастролями, но в 2003 году вернулся к управлению РНО. В 2008 году Плетнев стал приглашенным дирижером в Симфоническом оркестре итальянской Швейцарии (Orchestra della Svizzera italiana).

В 2006 году Плетнев создал Фонд поддержки национальной культуры. С 2006 по 2010 год Плетнев был членом Совета при президенте Российской Федерации по культуре и искусству, а с 2007 по 2009 год входил в Комиссию Российской Федерации по делам ЮНЕСКО.

С 1996 года Плетнев проживал в Швейцарии, однако много времени, иногда по полгода, проводил в Таиланде, где у него было два дома в Паттайе. Также в Таиланде дирижер основал компанию Music House Company, которая специализировалась на преподавании музыки и игре на фортепиано (сам он музыку не преподавал). Ему принадлежал также бадминтонный клуб и ресторан Euro Club and Restaurant. Впрочем, дирижерский дебют Плетнева в Таиланде в Бангкокском симфоническом оркестре состоялся только в 2004 году.

В 1989 году Плетнев стал народным артистом РСФСР. В 1997 году он был награжден орденом "За заслуги перед Отечеством" IV, а в 2007 году - III степени. Также он дважды награждался государственными премиями СССР и России, в 1996 и 2006 годах он награждался престижной премией Gramophone Award, также Плетнев был удостоен премии Grammy за 2004 год.

Лучшие дня

4 июля 2010 года в Паттайе полиция Таиланда в доме, где проходили занятия Music Home Company, арестовала Трайпхопа Бунпхасонга (Traiphop Bunphasong), который по договоренности с Плетневым присматривал за этим помещением. По данным следствия, Бунпхасонг был одним из организаторов сети детской проституции в Таиланде, поставлял мальчиков в публичные дома, клиентами которых были иностранцы. У Бунпхасонга были изъяты материалы с детской порнографией. Кроме того, Бунпхасонг заявил, что одним из его клиентов был Плетнев. 5 июля 2010 года Плетнев был задержан таиландской полицией, в присутствии дирижера в его доме был проведен обыск, однако в результате ничего компрометирующего найдено не было. Арестован дирижер не был, его отпустили под залог в 9 тысяч долларов без конфискации российского загранпаспорта.

7 июля 2010 года Плетневу были предъявлены официальные обвинения в растлении несовершеннолетнего мальчика, однако, по словам следователей, обвинения эти были связаны не с подпольной сетью распространения порнографии, а с заявлением опекунов 14-летнего тайского школьника. В случае признания виновным Плетневу могло грозить до 20 лет тюрьмы. Несмотря на это, 7 июля суд разрешил Плетневу покинуть страну, чтобы продолжить гастрольную деятельность, с условием, что он выплатит дополнительный залог в 9 тысяч долларов и прибыть в Таиланд через 12 дней, чтобы отметиться в суде. Плетнев воспользовался разрешением суда и в тот же день покинул Таиланд. После этого суд неоднократно отпускал Плетнева под залог с теми же условиями. Сообщалось, что согласно обычной практике до решения суда иностранцев могли отпускать под залог до шести раз.

21 июля 2010 года таиландские власти заявили о том, что виза Плетнева аннулирована, поскольку его поведение "наносит ущерб Таиланду", однако через несколько дней в посольстве заявили, что долгосрочная виза дирижера продолжает действовать.

В РНО обвинения против Плетнева называли "бредом", сам дирижер обвинения в свой адрес категорически отвергал, хотя и не отрицал своей близкой дружбы с Бунпхасонгом: по его словам, он знал его лишь как художника. Скандал сказался и на профессиональной деятельности режиссера: в Симфоническом оркестре итальянской Швейцарии решили приостановить с ним отношения. В то же время пресса отмечала, что Плетнев не в первый раз подозревался в растлении несовершеннолетних: прежде его обвиняли в растлении мальчика в Японии, но тогда из-за отсутствия веских доказательств дело было закрыто. Плетнева также называли одним из покупателей детской порнографии в России в деле о новокуйбышевской "Голубой орхидеи".

3 декабря 2010 года стало известно о закрытии дела Плетнева. Также были сняты и все ограничения, ранее наложенные на передвижения музыканта таиландскими властями.

Сведения о личной жизни Плетнева в прессе практически не публиковались. По словам его близкого знакомого, альтиста Юрия Башмета, жены и детей у него не было. Плетнев знает английский, французский, немецкий, итальянский, испанский и тайский языки. Он увлекается горными лыжами, дайвингом, театром и философией.

(род. в 1957 г.) российский пианист и дирижер

Михаил Васильевич Плетнев родился в далекой российской глубинке - в городе Архангельске, в 1970 г. закончил Центральную музыкальную школу при Московской консерватории. Первый большой успех пришел к нему в шестнадцать лет, когда в 1973 г. он получил Гран-при на конкурсе музыкальной молодежи в Париже. Став студентом консерватории, Плетнев совершенствует свое мастерство у Я. Флиера и Л. Власенко.

В 1978 г. он подтвердил свой ранний успех, получив премию на Международном конкурсе имени Петра Чайковского . Блистательную манеру исполнения молодого пианиста некоторые сочли холодноватой и прагматичной. Действительно, Михаил Плетнев обладает великолепной техникой. Но сам он считает, что нельзя просто читать партитуру, вникая во все нюансы, - исполнитель должен чувствовать «дыхание музыки». Восприятие им музыки во многом определили его родители, видевшие в ней самостоятельный мир переживаний и чувств, наполненный особой духовностью.

Став солистом Московской консерватории, Михаил Плетнев начал стремиться воплотить свою концепцию понимания музыки. Со временем его начали воспринимать как одного из лучших интерпретаторов фортепианного творчества П. Чайковского.

Виртуозность стала одним из качеств Плетнева, причем она настолько спрятана внутри, что интерпретации иногда даже кажутся лишенными внешнего эффекта. Пианист стремится создать завершенную, зрелую концепцию, его отчасти можно даже считать философом, решающим важную нравственную задачу. Только прослушав его исполнение до конца, осознаешь, какой сложный образный ряд представляет пианист.

Понимая, что его исполнительская манера не похожа на игру других пианистов, Михаил Васильевич Плетнев постоянно осваивает новых авторов, практически не ограничивая себя в выборе имен, но предпочтение отдает композиторам XIX в.

Сочетание техники, рационализма и внутренней концепции позволило ему блестяще сыграть «Карнавал» Роберта Шумана . Обычно пианисты сосредотачиваются на отдельных деталях, и редко удается услышать равномерное звучание всего произведения. Переходы Михаила Плетнева настолько незаметны, что авторский замысел доходит до слушателя во всем блеске. Нередко его игра отличается и особым драматизмом.

Не стремясь играть на публику, Плетнев в то же время год от года совершенствовал навыки исполнительского мастерства. Он играл Шопена как своеобразный калейдоскоп ярких миниатюр. Бах также представал в его исполнении как цепочка вариаций, виртуозность исполнения «сгладила» традиционную тяжеловесность и создала ощущение музыки.

Михаил Васильевич Плетнев всегда стремился играть то, что близко ему по мироощущению, в противном случае после первого или второго исполнения пианист редко возвращался к данному произведению. Среди постоянно исполняемых им произведений можно назвать сочинения Бетховена , Чайковского .

Независимо от других занятий Плетнев продолжал постоянно выступать с концертами. Он не прекращал сольные выступления даже в период руководства Российским национальным оркестром. Руководительская деятельность исполнителя показалась многим необычным и даже странным занятием для виртуоза-одиночки. Однако в течение десяти лет, с 1990 по 2000 год, Михаил Плетнев создал работоспособный коллектив с очень интересным репертуаром.

Как и при подборе собственного репертуара, он не стал ограничиваться конкретными программами, составив репертуар из произведений мировой и русской классики, современных композиторов. Он учитывал, что оркестру придется много гастролировать, и поэтому сразу же стал отрабатывать произведения, рассчитанные на разного по степени подготовленности слушателя. Любопытно, что часто в концертах доминировали произведения Чайковского. Но музыкант продолжал удивлять публику своим умением находить необычные и редко исполняемые вещи. Например, сезон 1997 г. открылся концертом, в котором прозвучали «Приглашение к танцу» К. М. Вебера и концерт для скрипки Конюса - произведения, редко звучащие в других коллективах.

Организовывая оркестр, Михаил Плетнев столкнулся со множеством трудностей, в частности, ему пришлось взять на себя и продюсерские обязанности. Совмещение сольной и оркестровой работы оказалось трудным для пианиста, он сам признавался, что в течение долгого времени выполнял обязанности сразу двух человек. Поэтому в 2000 г. он принял решение передать оркестр на четыре года Владимиру Спивакову и заняться только исполнительской деятельностью. Оставшись «почетным дирижером», он сохранил за собой возможность отдельных выступлений с оркестром.

Стремление к освоению нового материала привело Михаила Плетнева к исполнению произведений, предназначенных для хора. Впервые в своем творчестве он обратился к кантатам Танеева. Решающими критериями отбора произведений вновь стали смысловое наполнение, серьезная полифония, особый интонационный и ритмический рисунок.

Интересным оказалось и выступление в рамках фестиваля «Новый век» в мае 2000 года, когда в одном концерте прозвучали партитура №6 Иоганна Баха , соната №32 Людвига Бетховена и четыре скерцо Фредерика Шопена . Критика признала, что пианисту удалось создать «объемное звуковое пространство». Контракты на сольные выступления подписаны Плетневым до 2003 г.

Он занимается и благотворительностью. Стремясь поддержать С. Васюкинского, обладателя первой премии на юношеском конкурсе им. Чайковского, Михаил Васильевич Плетнев отдал ему рояль, провел вместе с ним концерт. Одно время исполнитель занимался преподавательской деятельностью в Московской консерватории, но пока не планирует вести свой класс.

Есть не один способ попасть на концерт в Большой зал консерватории студентам, преподавателям, научным работникам и прочей интеллигентской «шантрапе», кои никак не хотят смириться с вдруг возникшей для них недоступностью наслаждения хорошей музыкой. Без этого, так же, как без обмена мнениями о мастерстве игры и сущности прочтения исполняемых сочинений, и жизнь им не в жизнь. Оттого даже на самых «престижных», а потому весьма дорогих концертах камерной и симфонической музыки взгляд тут же выхватывает этих верных рыцарей звуковой палитры, завсегдатаев концертных залов, чем-то при всем их различии неуловимо схожих между собой, что выделяет их из скопления новой «приличной» публики, фланирующей по фойе. Да и немудрено. Не забыты еще те времена, когда любой слушатель, было бы желание, мог припасть к тому всеобщему источнику постижения жизни, имя которому Музыка. Ее жрецов, музыкантов Божьей милостью, отбирали тогда из самых разных слоев народа огромной нашей страны, коль скоро была в них искра таланта, жило стремление служить Музыке. Потом их долго, заботливо пестовали в специальных школах при всемирно известных консерваториях, знаменитых своими традициями и учителями. Так росла слава русской музыкальной исполнительской школы, расцветало творчество композиторов, чьи выдающиеся достижения в веке XX вошли в сокровищницу мировой музыкальной культуры.

Подобный путь прошел и один из самых известных музыкантов современности Михаил Плетнев, соединивший в себе таланты пианиста, дирижера и композитора. В возрасте 13 лет Михаил был переведен из Казанской специальной музыкальной школы 10-летки, где он с 7 лет учился по классу фортепиано, в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории, в класс Евгения Михайловича Тимакина, которого с тех пор почитает одним из главных своих учителей. Помимо очевидной музыкальной одаренности, Плетнева сызмала отличали два немаловажных для творческого человека свойства: умение самозабвенно трудиться и независимость в суждениях и мыслях. Последнее было настолько ярко выражено, что нередко выглядело как неуступчивость. В 17 лет (1974) поступив в Московскую консерваторию в класс профессора Якова Владимировича Флиера, он так упорно отстаивал свое прочтение той или иной музыкальной пьесы, что Флиер как-то заметил, что на одно занятие с этим юношей он тратит столько же сил и нервов, сколько на два своих сольных концерта. Но именно эта самость и независимость были причиной того, что с юных лет игра Плетнева, чуждая внешним эффектам, вызывала интерес своей трактовкой, своими открытиями. При внешней сдержанности, даже аскетизме поведения на сцене в его игре всегда ощущаются неподдельная страстность, биение самоуглубленной, пытающейся выразить себя в звуках мысли. При этом его техническое мастерство таково, что даже в самых виртуозных пассажах при раскованной полетности целого каждая нота пропевает свою партию, каждая слышится наособицу, что создает удивительной красоты и совершенства музыкальное полотно, как бы сплетенное из отборных жемчужных нитей. Эти качества не могли остаться незамеченными. Еще учась в ЦМШ, Плетнев был удостоен Гран-при на Международном юношеском конкурсе в Париже (1973). В 1977 году он получает Первую премию на V Всесоюзном конкурсе пианистов в Ленинграде, а через год (1978), занимаясь уже с Львом Власенко, сменившим Флиера (Я.В. Флиер умер в декабре 1977 г.), - Первую премию и Золотую медаль на VI Международном конкурсе пианистов имени П.И. Чайковского в Москве. Один из членов жюри конкурса Чайковского сказал: «У Плетнева сильный музыкальный ум, широкое мировоззрение.... У него - тот баланс сердца и ума, который так необходим музыканту».

Победа на конкурсе имени Чайковского стала началом неуклонно растущей мировой известности Плетнева-пианиста. Его пианистический багаж огромен и продолжает все время пополняться. Все фортепианные сочинения боготворимого им П.И. Чайковского, произведения Скрябина, Рахманинова, Прокофьева, Шостаковича соседствуют с Бахом, Скарлатти, Гайдном, Моцартом, Бетховеном, Листом, Шопеном, Шуманом, Григом. Фортепианный альбом с записью сочинений Скарлатти (EMI - Virgin Classics, 1996), по мнению Music Magazine «Gramophone», «самая прекрасная игра, какая только может быть. Одного исполнения Скарлатти было бы достаточно, чтобы обеспечить Плетневу место среди величайших пианистов всех времен». Таких восторженных отзывов на Западе об игре Плетнева - тьма. Но это не кружит ему голову. Он по-прежнему целеустремленно, много, в тишине и одиночестве трудится: служит Музыке, открывает в ней неизведанное. Так, нельзя не вспомнить о мировой премьере блестяще сыгранных им Семи фуг Грига, незадолго перед тем найденных. Его диск с записью сочинений Шопена назван «Лучшей записью 1997 года» («Deutsche Grammophon»). Также нельзя не отметить непревзойденное исполнение написанных им переложений для фортепиано симфонических сочинений, в первую очередь сюит из балетов Чайковского «Спящая красавица» и «Щелкунчик». Впрочем, любое выступление пианиста Плетнева - событие, доставляющее эстетическое наслаждение, будящее мысль.

Определяющей чертой Плетнева-музыканта является его неуклонное движение вперед. В этом движении ко все более глубокому постижению и раскрытию Музыки до сих пор у него не было не только самомалейшей остановки, но даже какого-либо притормаживания. В 1990 году 33 летний успешно концертирующий пианист Плетнев поразил культурную общественность страны, основав Российский национальный оркестр - РНО. Еще в самом начале победительной карьеры пианиста, в 1980 году, Плетнев попробовал свои силы в управлении оркестром, после чего, ощущая настоятельную в том потребность, он неоднократно выступал со многими симфоническими коллективами России. Но в год основания РНО наша страна переживала острейший кризис. Вся сложившаяся за время Советской власти система организации культуры, в том числе в области музыкального искусства, рушилась на глазах. Государство не в состоянии было содержать на должном уровне даже крупные, давно и успешно играющие оркестры. И потому невольно возникал вопрос, зачем в таких невероятных условиях создавать новый симфонический оркестр, рискуя при этом высокой репутацией неординарного музыканта? Но Плетнев не был бы Плетневым, если бы отступил от выношенного решения. При организации РНО он избрал непроторенный тогда путь создания независимой творческой некоммерческой структуры, основу которой составляют не государственные субсидии, но поддержка общественности. Был избран Попечительский совет, куда вошли несколько крупных российских и зарубежных компаний. При этом наряду с гастрольными поездками на Запад РНО с самого начала стал выступать и в российской провинции, организовав волжские турне, которые регулярно продолжаются до наших дней. Сбылась давняя мечта Плетнева. Создавая РНО, он сказал: «Я не оставляю рояль, мне просто нужен инструмент большей мощности».

Действительно, с помощью этого инструмента Плетнев сумел сделать в музыке то, что раньше, имея дело только с роялем, был не в состоянии. Считанное время понадобилось ему, чтобы вывести РНО в число лучших оркестров мира, чтобы оркестр получил широкое международное признание. В полной мере раскрылся талант Плетнева-музыканта. Его интерпретации симфонических сочинений непредсказуемы и свежи. Неудивительно, что его приглашают дирижировать крупнейшие оркестры мира. Бывали случаи, когда Плетнев выступал в роли дирижера и солиста одновременно. Однако, как и в начале музыкальной карьеры, определяющими для него являются не слава и успех, главным всегда остается Музыка. Так, чтобы глубже понять мятущуюся лиру Чайковского, он задумал, как и на рояле, сыграть с оркестром все его симфонические сочинения. Фирма «Deutsche Grammophon» записала на компакт-дисках исполнение РНО под управлением Плетнева все шесть Симфоний композитора, «Итальянское каприччио», «Манфред», увертюры-фантазии «Ромео и Джульетта», «Гамлет», фантазии «Буря», «Франческа да Римини», «Торжественную увертюру 1812 год». С Плетневым Российский национальный оркестр незабываемо сыграл 9 симфонию Бетховена, «Орестею» и кантату «Иоанн Дамаскин» Танеева, симфонические картины «Баба Яга» и «Кикимора» Лядова, да мало ли что еще.

Но не все задуманное осуществлено. В начале сезона 1999-2000 гг. Михаил Плетнев неожиданно для многих заявил о решении сложить с себя полномочия художественного руководителя и главного дирижера своего любимого детища - РНО, мотивы чего до конца не ясны до сих пор. Какие силы, какие закулисные действия подвигли его на это? Можно лишь догадываться. Явно одно: главным дирижером и художественным руководителем РНО стал вернувшийся в Россию после длительного зарубежного турне, вовсю раскручиваемый масс-медиа скрипач Владимир Спиваков, как дирижер, имевший до того дело в основном лишь с камерными оркестрами. С самого начала взаимоотношения нового главного дирижера и ведущей группы музыкантов РНО не заладились. Да и не удивительно. После привычного интеллектуального осмысления каждой играемой вещи, неординарных открытий, которые Плетнев находил в совместной с оркестрантами работе, что давало им чувство сопричастности творчеству и потом, на концерте, передавалось слушателям, весьма заурядное исполнение. Убедившись в этом, артисты РНО повели себя «неблагодарно» по отношению к маэстро Спивакову, на которого, в свою очередь, «отсутствие воздуха в оркестре действовало гнетуще». В результате такого тихого неблагополучия в жизни оркестра, три года спустя, по настоянию коллектива должность главного дирижера РНО была упразднена, а управление им передано Дирижерской коллегии, образованной из крупных зарубежных и российских мастеров, связанных с ним творческими узами. Место в коллегии было предложено и Спивакову, но он отказался «стоять в дирижерской очереди между Нагано и Берглундом». Что ж, подобное не ново под луной. Еще Марк Аврелий предпочитал свои ошибки чужим достоинствам. Для маэстро Спивакова в спешном порядке был создан новый оркестр с перелицованным из РНО названием - Национальный филармонический оркестр России. И моральная компенсация этой, в общем незавидной для авторитета музыканта ситуации, не заставила себя долго ждать. Спиваков на сегодня - еще более раскрученная масс-медиа фигура. Ведь он - не только руководитель двух оркестров, Национального филармонического и камерного «Виртуозы Москвы», но и президент Международного дома музыки, что делает его как бы распорядителем этого огромного недавно построенного музыкального центра. А в оставленном им РНО все вернулось на «круги своя». Его художественное руководство вновь, как и прежде, возглавил Михаил Плетнев. Публика опять валом валит на концерты, а струнники по окончании игры легким постукиванием смычков по пюпитрам выражают восхищение музыкальным гением своего руководителя.

Творческий портрет Михаила Плетнева был бы неполон, если хотя бы вскользь не была помянута его композиторская деятельность. Кроме мастерски сделанных переложений для фортепиано сюит Чайковского из музыки балетов «Щелкунчик» и «Спящая красавица», переложения для кларнета Скрипичного концерта Бетховена, оркестровок фортепианных концертов Шопена, которые появились на свет в связи с запросами исполнения, он успешно пишет и новую музыку. Триптих для симфонического оркестра, Фортепианный квинтет, Фантазия на казахские темы для скрипки с оркестром, Каприччио для фортепиано с оркестром, Классическая симфония в 4-х частях, Альтовый концерт - вот основные его сочинения, не упомянуть о которых нельзя. Он интересуется многим: философией, литературой, театром, увлекается джазом, хорошо разбирается в технике, владеет английским, французским, немецким, итальянским и испанским языками, чьих авторов предпочитает читать в подлиннике. Эта многогранность и широта интересов и умений, сравнимая с тем, что по рутинности нашего мышления мы привыкли относить лишь к исполинам духа эпохи Возрождения, без сомнения, находит отражение в его игре на рояле и в управлении оркестром. Его музыкальное творчество питается глубиной и полнотой его личности. Он - крупен как человек, и потому интересен как музыкант. А все его награды у нас и за рубежом, типа лауреатства премии Award-1996 - «Лучший пианист года» (!?) или российского ордена «За заслуги перед отечеством» IV степени (1997) (!?), лишь подчеркивают суету и нищету духа сегодняшней массмедийной цивилизации, которая во главу угла ставит цифру и степень, счет и сравнение, ценит все по законам рынка и упускает из виду самое важное и главное, что есть в жизни и в человеке.

Творчество Плетнева - всеобщее наше достояние. Его повсеместно растущая слава - свидетельство признания его музыкального гения, отраженная волна наших чувств, а не закулисные решения правящих бал. Оттого и слава эта имеет благородный оттенок. Как радостно читать в интернете заключительные строки биографической справки о нем: «Живет и работает в Москве».

Пианист, дирижер, композитор Михаил Васильевич Плетнев родился 14 апреля 1957 года в Архангельске в семье профессиональных музыкантов. Отец - Плетнев Василий Павлович, баянист, окончил институт имени Гнесиных. Мать - Плетнева Ольга Дмитриевна, пианистка.

Вскоре после рождения Михаила семья Плетневых переехала в Саратов, затем в Казань. Михаил Плетнев начал заниматься музыкой в раннем детстве. В 7 лет он поступил в специальную музыкальную школу-десятилетку при Казанской консерватории по классу фортепиано. В 13 лет был переведен в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории имени Чайковского в класс Евгения Тимакина. В возрасте 16 лет Плетнев стал лауреатом Международного юношеского фортепианного конкурса в Париже.

С 1974 года по 1979 год Михаил Плетнев обучался в Московской консерватории сначала в классе профессора Якова Флиера, а после его смерти в 1977 году - в классе профессора Льва Власенко.

В июле 2010 года Плетнев оказался в Таиланде под следствием по обвинению в растлении несовершеннолетнего. Музыкант был освобожден под залог и по разрешению суда неоднократно выезжал из Паттайи на концерты.

Расследование по делу . 28 декабря адвокат россиянина Сом Кияат сообщил, что прокуратура провинции Чонбури в Таиланде не нашла оснований для возбуждения в отношении известного российского музыканта уголовного дела по статье о растлении несовершеннолетнего. После окончания следствия Плетнев выехал из Таиланда и продолжил гастрольную деятельность в России и за рубежом.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников.

Много лет дружил с одной светской дамой, которая на протяжении почти всей своей жизни, за исключением нескольких последних лет, вела авторские передачи о музыке. Познакомили меня с ней наши давние друзья-искусствоведы в 1994 году. В тот год руководитель крупного московского салона музыкальных инструментов предложил мне создать "с нуля" журнал "Аккорд", одноимённый его детищу, за что я неожиданно для себя ухватился. Мне, до того участвовавшему в создании первых частных информационных сетей, было интересно попробовать себя в издательском деле, знакомом лишь со стороны. Это предложение совпало с конкурсом имени П. И. Чайковского. Предлог попасть на конкурс был надёжным - необходимо было обеспечить журнал интересными материалами, поэтому знакомство с Фаридой Фахми оказалось как нельзя кстати.

Впечатление она производила на всех сильное и мгновенное - восточная красота сочеталась с изысканными манерами и характерным тембром голоса, которым она владела виртуозно. Вне эфира, в жизни она могла не произносить ни слова - властные и убедительные интонации продолжались в её жестах. Встретившись у консерватории, мы вошли в двери служебного входа и стали медленно подниматься на третий этаж. На пролётах лестницы стояли и перешёптывались молодые люди, многие с ней здоровались, но Фарида была сосредоточена на своём и всем отвечала одинаковым лёгким кивком. Ещё внизу ей сказали, что руководство отказалось выдавать всем пишущим о музыке служебные пропуска, а билеты давно кончились. Лаконичным жестом Фарида показала мне, чтобы я её ждал, а сама решительно вошла в директорский кабинет. Дверь захлопнулась, и по оживлению среди молодёжи мне стало понятно - её не только хорошо знают, но и ждут действий. Кто-то тихо, но отчётливо произнёс: "Сейчас она ему даст..." - и все притихли. Прошло минут пятнадцать. Из-за огромной дубовой двери иногда долетал её голос, но о чём шла речь - можно только догадываться. Выйдя, она, обращаясь ко мне, очень спокойно и буднично произнесла: "Всё нормально". Это услышали и стали радостно переглядываться. Заступничество Фариды касалось всех, а нам на выбранные ею выступления конкурсантов предоставлялась исключительно гостевая ложа... Чуть позже, когда параллельно моей издательской деятельности мы проводили эксперимент с кодированием речи в шумах и коллега попросил меня произнести фразу для её последующей обработки динамическим ансамблем фазовых спектров, я без малейшей задержки произнёс знаменательные для меня слова: "На конкурсе Чайковского мне больше всех понравился пианист Гиндин..." Если бы не ограничение длительности фразы шестнадцатью секундами, я бы ещё добавил "...и Фарида".

Её владение интонациями и жестами было исключительно убедительным даже в самых сложных ситуациях. Однажды я понял, как женщина в восточных традициях способна одним жестом, одним взмахом платка остановить буйство толпы. Это случилось уже в следующем, 1995 году. Директором и художественным руководителем Большого театра только что был назначен Владимир Васильев, друг и давний поклонник Фариды. На открытие сезона - балет "Спартак" - мы поехали на моей старенькой машине. Припарковавшись у служебного входа, я было поспешил открыть дверцу Фариды, как от дверей к нам быстрым шагом, с абсолютно безукоризненной старорежимной офицерской выправкой и учтивостью, но без подобострастия подошёл капитан милиции, открыл дверцу так, будто это была не серая "Волга", а как минимум "Кадиллак", - и протянул Фариде руку. Зеваки останавливались - со стороны было впечатление, что снимается кино... Мы вошли в фойе. Здесь было много народу - все ждали аудиенции с новым директором, но при виде смуглой арабской женщины в белом платье в крупный чёрный горошек, опоясанной чёрным ремешком и, самое главное, в огромной белой широкополой шляпе с чёрной лентой и ниспадающей вуалью, - все невольно расступились. Сопровождавший капитан милиции — видимо, это всё-таки был не актёр, а начальник охраны театра — открыл дверь кабинета, Фарида вошла — Васильев ждал её у входа. Сначала поцелуи, потом громкие поздравления с назначением — и дверь захлопнулась. Все молча, безропотно ждали — быть случайным свидетелем мизансцены из жизни аристократов того стоило. Минут через десять Фарида вышла из кабинета, на ходу поправляя шляпу, и нас повели на бельэтаж второго этажа, слева от сцены. Объяснила, что это её постоянное и излюбленное место. Действительно — сцена была вся как на ладони, акустика — исключительная. Фарида придвинула бархатное кресло к самому краю, я сел позади. Весь спектакль она держалась прямо, не облокачиваясь на спинку кресла и не снимая шляпы... И вот "Спартак" закончился. Артисты вышли на поклоны. Зал рукоплескал. Занавес опустился, и в тот момент, когда артисты ещё не покинули сцены, а зрители не разошлась, небольшая группа молодых людей с ярко выраженной балетной осанкой стала громко скандировать: "Григоровичу - слава, Григоровичу - слава..." Шумиха вокруг смены художественного руководителя Большого была известна публике, но к открытию сезона почти стихла. Группа поддержки напомнила о ней громко и вызывающе. В оцепенении никто не двигался, были слышны лишь их выкрики. Я подумал - ещё мгновение, и начнётся грандиозный скандал... В этой зловещей тишине Фарида неожиданно резко поднялась со своего кресла, фыркнула, придерживая шляпу круто повернулась на каблуках и решительно направилась к выходу бельэтажа. Все, в том числе и те самые молодые люди смотрели в нашу сторону, вслед ушедшей Фариды, а потом молча, без обычного послеспектакльного шума стали выходить из зала. Даже я опешил от произошедшего и еле догнал её на лестнице. Скандал был сорван.

Судьба Фариды была отнюдь не безоблачной. Мать — простая русская женщина, вышла замуж за араба, приехавшего из Саудовской Аравии помогать делать мировую революцию. В годы сталинских репрессий вся семья Фариды оказалась в лагерях ГУЛАГа. Выжили, но семья распалась. Окончила центральную музыкальную школу и консерваторию по классу фортепьяно. На выпускном концерте Фарида и будущий главный дирижёр Лондонского филармонического оркестра Владимир Ашкенази аккомпанировали друг другу. Но как талантливая пианистка Фарида попала на радио — я не знаю. Последним местом работы Фариды Фахми стало Радио-1. Однажды она пригласила меня на концерт в Дом звукозаписи, что на Малой Никитской. Вела его своим "фирменным" голосом, который я впервые услышал на радиостанции "Юность". Да, я помнил её голос с самого детства. Многих ныне знаменитых, а тогда никому не известных "юных дарований" Фарида приглашала на свою музыкальную всесоюзную передачу. Рассказывая мне об этом, она особенно радовалась, что первой "вывела в эфир" Александра Градского, после которого он "проснулся великим". Услышав от меня слова восхищения в адрес маэстро и то, что именно этот эфир я слышал и до сих пор помню, Фарида ринулась к телефону и стала было набирать его номер со словами: "Я тебя сейчас с ним познакомлю!.." Но я остановил её, смутившись и на секунду представив, что моё мнение, даже самое искреннее, ничего не добавит его самооценке - гениальный человек самодостаточен, - и попросил Фариду отложить наше знакомство. Теперь, когда Фарида ушла, об этом, конечно, жалею. А на той эфирной записичетвёртой симфонии Малера с комментариями для радиослушателей невольно подумалось, что её голос интонационно или даже просодически - по интонации, паузе, ударению - иногда звучал богаче целого оркестра...

Детей у Фариды не было, а наследники не обременяли себя частыми наездами. Мне и её родственнице, Лене Кабатовой, приходилось ухаживать за ней последние годы жизни. Наши поездки ко всяким научным и околонаучным светилам ни к чему не привели - меланома усугублялась не вполне удачной операцией в онкоцентре, поэтому умирала она мучительно.

Чтобы отвлечь Фариду от нестерпимых болей, в последние перед кончиной дни я начал расспрашивать её про Михаила Плетнёва. Выбор мой был спонтанным, но ещё раньше ловил в её голосе уважительные интонации во всём, что касалось его личности и творчества. Я оказался прав - её явно увлекали мои непрофессиональные вопросы, и ответом были её собственные рассуждения. Да, говорила она как бы с собой - Плетнёв очень странный, замкнутый, сложный и бесконечно одинокий человек. Задумавшись, она предположила, что именно это сделало его гениальным музыкантом, и со временем эта отчуждённость от внешнего мира будет только расти. Я спросил, каким она видит его лет через десять? Она совершенно забыла о боли и стала вслух представлять, как постепенно он будет отдаляться от людей... Чем дальше он будет отрываться от "суеты сует", тем глубже будет проникать во внутренний мир музыки Чайковского, которая, по её представлению, в конце концов и сделает его непревзойдённым музыкантом современности... Вдруг она схватила обрывок листа и начала набрасывать статью о Плетнёве, как бы сравнивая его творчество нынешнее и предполагаемое его будущее. Это вспышка сознания, увы, была последней. Ночью случился кризис - разорвало кожу на раздувшейся ноге, от боли она потеряла сознание и упала на пол. Когда я приехал - она не откликалась на мои звонки, - липкой жижей была залита вся кухня. Первая "Скорая помощь" уехала, едва врачи увидели страшную обстановку близкой смерти. Врач второй помог - мы на скрученных простынях подняли её с пола и положили на кухонную кушетку. Приехала Лена. Вымыли пол, она вернулась к себе домой, а я уселся в кресло рядом с проигрывателем, где всегда стояла одна и та же пластинка. Фарида слушала её с утра до вечера, изредка переворачивая - Оскар Питерсон играл свой вечный джаз. Но теперь я вслушивался в её частое дыхание и думал, что очень, очень не хочу, чтобы Фарида умерла. Так прошла для меня эта бессонная ночь, а наутро она вдруг очнулась и узнала меня. Подошли знакомые Фариды, и будничные хлопоты затмили ночной ужас ожидания кончины. Не без труда нашёл районного онколога и получил на Фариду наркотики. Вечером с помощью её друзей, главным образом благодаря пианисту Николаю Петрову, устроил и отвёз её в Бутовский хоспис. Туда, в стерильную чистоту роскошной палаты, усугубленную демонстративной предусмотрительностью персонала, и приходили мировые знаменитости - музыканты и друзья. Через неделю её не стало. Хоронили в узком кругу самых близких друзей, а через месяц в Большом зале консерватории состоялся концерт: дирижёр Марк Горенштейн посвятил его Фариде ...

В это сложно поверить, но одессит Марк Горенштейн, много лет живший и творивший в Кишинёве, своим положением во многом обязан Фариде: в том числе её журналистскими стараниями он был назначен руководителем Государственного академического симфонического оркестра России имени Светланова. Московские журналюги между собой посмеивались и "за глаза" говорили, что, мол, она своими публикациями из "местечкового музыканта сделала великого дирижёра". Наверное, это преувеличение было замешано на лёгкой зависти к её публицистическому дару и полемическому задору. В прессе она решительно отстаивала его слышание произведений, но при личных встречах спорила отчаянно. В многочисленных статьях о Горенштейне того периода автором указан Кабатов - в качестве одного из псевдонимов Фарида взяла фамилию своего родного дяди, профессора МГИМО. Часто меняла стиль и структуру статьи, стараясь скрыть своё авторство, не только хвалила, но и критиковала. Иногда Горенштейн звонил ей и жаловался, что опять какой-то Кабатов написал, что его трактовка ошибочна... Всё это знаю не понаслышке - важные критические статьи я, независимый и отрешённый от музыкально-журналистской среды, набирал под её диктовку. Передавать кому-либо иному было чревато раскрытием инкогнито.

Так получилось, что этот странный клубок разнозначной дружбы с Фаридой закономерно уберёг нас от страшной гибели. Мы с женой Татьяной fever_weed решили посетить мюзикл "Норд-Ост". За неделю до концерта я позвонил в кассу и узнав, что билеты стоят семьсот рублей, решил воспользоваться связями Фариды. На мою просьбу она загремела в телефонную трубку своим грудным голосом: "Никакого "Норд-Оста"! Двадцать четвёртого у Марка открытие сезона!" И мы все - Фарида, Татьяна и я - пошли в консерваторию. После концерта повезли её домой, и пока она на кухне минут сорок обсуждала прошедший концерт с Горенштейном, которого в это время ещё везли на дачу в Крёкшино, мы смотрели по телевизору происходящий кошмар на Дубровке. Только после этого поняли, почему на наши пейджеры от родителей Татьяны один за другим приходили слова: "Где вы?!" Ответно позвонить долго не могли — разговор Фариды по телефону был явно нервный - это было слышно на всю квартиру. Вызван он был, как нам показалось, несовпадением их взглядов на то, к чему надо было стремиться в звуке, что надо было добиваться от оркестра, что сделал Горенштейн и что услышала Фарида. Внезапно она отложила трубку, закурила сигарету, зашла в нам в комнату и сказала: "Это безумный Горенштейн... Сейчас будет еда. Я его пошлю на...!" Потом мы позвонили в Беларусь, успокоили родных и сели есть наспех сделанный салат. Фарида больше не смогла сдерживаться и заплакала. Успокаивали как могли — не надо так переживать, соглашались с ней — да, надо его бросать... Увы, эту злосчастную ступню Фарида ушибла во время пробежки в парке, что рядом с домом — ежедневная гимнастика, пробежки и бассейн были необходимы ей для поддержания формы.. Но вместо лечения она, хромая на разбитых пальцах, вместе с оркестром "Молодая Россия" поехала в Питер - надо было "делать прессу" Горенштейну, договариваться с неким почтенным музыковедом, который весьма уважал Фариду... Её смерть, несмотря на постепенное и явное приближение, повергла Горенштейна в шок - он чуть не сошёл с ума и сорвался - с оркестрантами возник серьёзный конфликт, а журналисты, поголовно обвинённые им в заговоре против него, даже объявляли бойкот ...

Вот такие мы люди, все очень разные, но переплетённые своими разнонаправленными представлениями и слышаниями. И неизвестно, что лучше для искусства - быть отчуждённым нелюдимом или сходить с ума от людей. А тот листок с последними записями Фариды наверняка затерялся: скорее всего, племянник не обратил на него внимания...

Chelovechek

P.S. Сподвигнуло меня к написанию этого текста обсуждение в ЖЖ сообщения , что швейцарский оркестр отказался играть с Плетнёвым ...

Важное для меня обсуждение этого текста идёт на KpNemo.ru и ForumKlassika .

Для особо злорадствующих поясню, что в уголовном законодательстве Таиланда, которое базируется на заимствованной у Франции в конце XIX века системе уголовного права, презумпция невиновности действует только на уровне судебного разбирательства. На уровне дознания и полицейского следствия действует презумпция вины. Полиция получает заявление от предполагаемого потерпевшего, и она обязана действовать, исходя из презумпции искренности и достоверности содержащихся в заявлении обвинений.

Именно он дал показания в отношении М.Плетнева. В то же время сам дирижер заявлял, что Т.Бунпхасонг, присматривавший за домом музыканта в Паттайе, вполне мог пользоваться интернет-ресурсами музыканта, не поставив последнего в известность.

Posted on 27 авг, 2010 at 00:42 | Ссылка |