• Брак есть правовая любовь; при таком определении из последней исключается все, что в ней преходяще, капризно и субъективно.​
  • Быть своим собственным господином и рабом кажется преимуществом по сравнению с тем состоянием, в котором человек есть раб другого.​
  • В первое время важнее всего материнское воспитание, ибо нравственность должна быть насаждена в ребенке как чувство.
  • …Вдохновение… есть не что иное, как то, что находящийся в состоянии вдохновения весь поглощен предметом, всецело уходит в него и не успокаивается, пока не найдет вполне соответствующую художественную форму и не даст ей последнего чекана, не доведет ее до совершенства.​
  • Вежливость есть знак благосклонности и готовности к услугам, особенно по отношению к тем, с кем мы еще не состоим в близких отношениях знакомства или дружбы.​
  • Внешний поступок не отличается от внутреннего. В злом деле и намерение, по существу, тоже бывает злым, а не добрым.​
  • Воля, которая ничего не решает, не есть действительная воля: бесхарактерный никогда не доходит до решения.​
  • Воспитание имеет целью сделать человека самостоятельным существом, т. е. существом со свободной волей.​
  • Для того, кто сам не свободен, не свободны и другие.​
  • …Добродетель есть нечто всеобщее, требуемое от всех людей, и не что – либо прирожденное, но нечто производимое в индивидууме его собственной деятельностью.​
  • Добродетель стала искусством, которому должно и можно выучиться, но судьба которого при этом оказалась странной: в то время как остальные искусства были усовершенствованы и одно поколение училось у другого, одна только нравственность заметным образом не умножилась, и получается так, что здесь каждый вынужден учиться заново и не может использовать опыт предшествующих поколений.​
  • Дружба основывается на сходстве характеров и интересов в общем совместном деле, а не на удовольствии, которое получаешь от личности другого.​
  • Дурной человек следует своим склонностям и из-за них забывает свои обязанности.​
  • Дурной человек считал бы нужным выполнить свои обязанности, но у него нет води, чтобы управлять своими склонностями и привычками.​
  • …Если воля цепляется только за мелочи, только за нечто бессодержательное, то она превращается в упрямство. Это последнее имеет только форму характера, но не его содержание.​
  • Зло есть не что иное, как несоответствие между бытием и долженствованием.​
  • Если правду говорят только для того, чтобы настоять на своем, без дальнейшего успеха, то это является по меньшей мере излишним, ибо правда нужна не для того, чтобы о деле только высказались, но и для того, чтобы оно был о совершено.​
  • Если человек делает своей целью что-либо суетное, т. е. несущественное, ничтожное, то здесь заложен не интерес к делу, а интерес к себе… Таково, например, моральное тщеславие, когда человек в своих поступках полагает свое превосходство и вообще проявляет больше интереса к самому себе, чем к делу.​
  • Из всех вообще безнравственных отношений – отношение к детям, как к рабам, есть самое безнравственное.​
  • Из всех… обязанностей по отношению к другим первейшей является правдивость в словах и делах.​
  • Искусству предназначена необычайно действенная роль в осуществлении цели разума, ибо оно готовит почву для моральности, так что, когда она приходит, то уже находит сделанной половину работы, а именно освобождение от уз чувственности.​
  • …Истина средства заключается в его адекватности цели…​
  • Истинная собственная польза достигается лишь нравственным поведением.​
  • Истинную вежливость необходимо рассматривать именно как долг, ибо мы вообще должны питать благосклонность к другим.​
  • К каждому человеку нужно… предъявлять требование, чтобы он обнаружил характер. Человек с характером импонирует другим, потому что они знают, с кем они имеют дело в его лице.​
  • К морали: высшее в ней добиться того, чтобы вина и страдания этого сердца были похоронены в нем самом и сердце стало могилой сердца.​
  • К характеру относится прежде всего та формальная сторона энергии, с которой человек, не давая сбить себя с раз принятого пути, преследует свои цели и интересы, сохраняя во всех своих действиях согласие с самим собой.​
  • Каждое художественное произведение принадлежит своему времени, своему народу, своей среде.​
  • Каждый хочет быть лучше окружающего мира и считает себя лучше его. Тот, кто на самом деле лучше, лишь выражает этот мир лучше других.​
  • Когда человек совершает тот или иной нравственный поступок, то он этим еще не добродетелен; он добродетелен лишь в том случае, если этот способ поведения является постоянной чертой его характера.​
  • Моральный принцип преимущественно относится к умонастроению или намерению. Но здесь существенно также и то, чтобы не только намерение, но и поступок был хорошим.​
  • …Мы должны хотеть чего-то великого, но нужно также уметь совершать великое; в противном случае это – ничтожное хотение. Лавры одного лишь хотения суть сухие листья, которые никогда не зеленели.​
  • Насколько необходимо, чтобы силой воли обладал тот, кто упорен в достижении разумной цели, настолько же отвратительно упрямство…​
  • Не то, что есть, вызывает в нас чувство нетерпения и страдания, а то, что оно не таково, каким должно быть.​
  • Неблагородно не говорить правды, когда уместно ее сказать, ибо это унижает и самого себя, и других. Однако следует также не говорить правду, если к этому не имеют призвания или права.​
  • Неимущий, как таковой, не равен имущему. От его воли зависит, следовательно, хочет ли он явиться в качестве неимущего. Он захочет этого только в той случае, если будет убежден, что я буду считать его равным.​
  • …Нечистая совесть как осознание себя наперекор самому себе всегда предполагает наличие идеала…​
  • …Нечистая совесть со все большей силой укоряет человека в том, что собственность, вещи превращены им в абсолютное…​
  • Ничто великое в мире не совершается без страсти.​
  • Нравственное – это повиновение в свободе…​
  • Нравственность должна выступать в форме красоты…​
  • Нравственность – это разум воли.​
  • Нравственный человек сознает содержание своей деятельности чем-то необходимым… и этим так мало наносится ущерб его свободе, что последняя даже, наоборот, лишь благодаря этому сознанию становится действительной и содержательной свободой в отличие от произвола, который есть еще бессодержательная и лишь возможная свобода.​
  • Обязанности человека делятся… на четыре рода: 1) на обязанности перед самим собой; 2) перед семьей; 3) перед государством и 4) перед другими людьми вообще.​
  • Одним из основных определений принципа чести является то, что никто не должен своими поступками давать кому бы то ни было преимущества над собой.​
  • Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа философия, заключается в том, что они должны быть иначе поставлены.​
  • Педантичному моралисту можно сказать, что совесть – это моральный светильник, озаряющий хороший путь; но когда сворачивают на плохой, то его разбивают.​
  • Первые необходимые отношения, в которые индивид вступает с другими, это семейные отношения. Эти отношения, правда, имеют и правовую сторону, но она подчинена стороне моральной, принципу любви и доверия.​
  • По отношению к своим друзьям необходимо быть как можно менее тягостным. Деликатнее всего – не требовать от своих друзей никаких услуг.​
  • Поведения, соответствующего праву, и притом с моральным умонастроением, нужно добиваться в первую очередь, и только тогда может прийти моральное поведение, как таковое, в котором нет никакого правового предписания.​
  • Подлинное сострадание есть сопереживание нравственной оправданности страдающего.​
  • Подлинные бессмертные произведения искусства остаются доступными и доставляют наслаждение всем временам и народам.​
  • Помощь должна совершаться не против воли того, кому помогают.​
  • Правда бывает сказана к месту и ко времени, когда она служит осуществлению дела.​
  • Право оставляет умонастроению полную свободу. Мораль же касается умонастроения и требует, чтобы поступок совершался из уважения к долгу. Следовательно, и соответствующий праву образ действий морален, если он определяется уважением к праву.​
  • Применительно к нравственности единственно истинны только следующие слова мудрецов древности: быть нравственным – означает жить согласно нравам своей страны…​
  • Пусть каждый человек… прежде чем предъявлять требования другим, искать причину зла вовне, начнет с того, что взвесит свое положение, свои права и, обнаружив в своем владении несправедливость, направит свои усилия на то, чтобы уравнять себя в правах с другими.​
  • Рассудок может образоваться без сердца, а сердце – без рассудка; существуют односторонние безрассудные сердца и бессердечные умы.​
  • Речь – удивительно сильное средство, но нужно иметь много ума, чтобы пользоваться им.​
  • Самая серьезная потребность есть потребность познания истины.​
  • …Свободный человек не бывает завистливым, а охотно признает великое и возвышенное и радуется, что оно есть.​
  • Связь двух лиц различного пола, называемая браком, это не просто естественный, животный союз и не просто гражданский договор, а прежде всего моральный союз, возникающий на основе взаимной любви и доверия и превращающий супругов в одно лицо.​
  • Совесть в отличие от законов бесправна в государстве; ведь если человек взывает к своей совести, то у одного может быть одна совесть, а у другого – другая. Чтобы совесть была правой, необходимо, чтобы то, что она признает правым, было таковым объективно…​
  • Стыд… есть начало гнева против того, что не должно быть.​
  • …Стыд… представляет собой зачаточный, не резко выраженный гнев человека на самого себя, ибо он содержит в себе реакцию на противоречие моего собственного явления с тем, чем я должен и хочу быть…​
  • Счастлив тот, кто устроил свое существование так, что оно соответствует особенностям его характера…​
  • Тайна счастья заключается в способности выходить из круга своего "я".​
  • Так как брак заключает в себе момент чувства, то он не абсолютен, а неустойчив и содержит в себе возможность расторжения. Но законодательства должны в высшей степени затруднять осуществление этой возможности и охранять право нравственности против каприза.​
  • …Такой пустоте, как добро ради добра, вообще нет места в живой деятельности.​
  • Только через осуществление великих целей человек обнаруживает в себе великий характер, делающий его маяком для других…​
  • Упрямый настаивает на своей воле только потому, что это его воля, он настаивает на ней без разумного основания, т. е. без того, чтобы его воля представляла собой нечто имеющее всеобщую ценность.​
  • Характер – это определенная форма воли и интереса, делающая себя значимой.​
  • …Чего человеку поистине надлежит страшиться, так это не внешней подавляющей его мощи, а нравственной силы, которая есть определение его собственного свободного разума и вместе с тем нечто вечное и нерушимое, так что, обращаясь против нее, человек восстанавливает ее против себя.​
  • Человек бессмертен благодаря познанию. Познание, мышление – это корень его жизни, его бессмертия.​
  • Талант без гения не намного возвышается над уровнем голой виртуозности.​
  • Человек воспитывается для свободы.​
  • Человек… вынужден бороться с необходимостью, установленной природой. Его нравственный долг – завоевать самостоятельность посредством своей деятельности и рассудка.​
  • Человек должен уважать самого себя и считать себя достойным наивысшего. Он не может преувеличить в своих помыслах величие и мужество духа.​
  • Человек есть не что иное, как ряд его поступков.​
  • Человек не станет господином природы, пока он не стал господином самого себя.​
  • …Человек с характером – это рассудительный человек, который, как таковой, имеет перед собою определенную цель и твердо ее преследует.​
  • Человеком с настоящим характером является тот, который, с одной стороны, ставит себе существенно содержательные цели и, с другой стороны, твердо придерживается этих целей, так как его индивидуальность потеряла бы все свое существование, если бы он вынужден был отказаться от них.​
  • Человечество было освобождено не столько от порабощения, сколько посредством порабощения. Ведь грубость, жадность, несправедливость суть зло; человек, не освободившийся от него, не способен к нравственности, и дисциплина освободила его именно от этого хотения.​
  • Честь человека заключается в том, чтобы в отношении удовлетворения своих потребностей он зависел только от своего трудолюбия, от своего поведения и от своего ума.​
  • …Что есть долг? Пока что у нас нет другого ответа, кроме следующего: совершать правое дело и заботиться о собственном благе и о благе… других.​
  • Что касается определенного призвания, которое кажется какой-то судьбой, то нужно всего лишь снять с него форму внешней необходимости. Свою судьбу нужно выбирать свободно и так же переносить и осуществлять.​
  • Чтобы мой поступок имел моральную ценность, с ним должно быть связано мое убеждение. Аморальным является делать что-то из страха перед наказанием или для того, чтобы приобрести у других хорошее мнение о себе.​
  • Чтобы поступок имел моральную ценность, необходимо понимание того, справедлив он или же несправедлив, является ли он хорошим или дурным.​
  • Если факты противоречат моей теории, тем хуже для фактов.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель - философ из Германии, один из основателей немецкой философии в ее классическом проявлении.

Общие данные из биографии Гегеля

Великий мыслитель родился в 18 веке в семье чиновника, занимающегося управлением финасов при дворе герцога. Гегель получил очень хорошее образование. С раннего детства увлекался чтением научных и философских книг. Особенно будущий философ увлекался литературой античности, в частности посвящал много времени Софоклу.

Гегель усердно учился, что позволило к 20 годам получить звание магистра философии. С 1818 года занимает место профессора философии в Берлинском университете, и с этого времени он начал публиковать свои труды.

Книги философа

Работы Гегеля и его философские суждения стали очень популярными, а в наше время давно перешли в разряд классики.

Цитаты Гегеля затрагивают такие темы, как обозначение духа, его становление, понятие перфекционного бытия, философия природы, права и истории.

Главные труды мыслителя:

  • "Феноменология духа"’;
  • "Наука логики";
  • "Философия права";
  • "Философия религии".

Более 30 книг и очерков принадлежат его перу. Гегель, книги которого выдвигали новые философские идеи, оценили его современники, они были доработаны последователями.

Цитаты Георга Вильгельма Фридриха Гегеля

Были переведены на другие языки, в том числе на русский. Особенно эффектно высказывался Гегель о свободе: ""Человек воспитывается для свободы"". Многим современным политикам не помешало бы ознакомиться с книгами немецкого философа.

Если общие философские концепции ученого довольно сложны в понимании, особенно это касается одного из самых значимых его трудов "Феноменология духа", то сами цитаты Гегеля очень жизненны и понятны даже людям, далеким от абстрактних учений.

Вот еще одна достойная мысль достойного человека: "Главная цель воспитания - сделать человека независимым созданием, то есть созданием со свободной волей". Читая знаменитые цитаты Гегеля типа: "Так как брак заключается в момент торжества чувства, то он не абсолютен, а неустойчив и несет в себе возможность расторжения", можно сказать, что автор неплохо разбирался в психологии.

Конечно, идеи Георга Вильгельма Гегеля ограничены его временем, однако многие исследователи считают, что способы толкования его философии еще не исчерпаны до конца и имеют перспективы в будущем.

Как говорил исследователь работ Гегеля В. С. Нерсесянц: ""Выдающийся человек осуждает народ на то, чтобы они его объясняли"".

Современные родители также найдут что-то для себя в творчестве философа. "Из всех видов безнравственных отношений отношение к детям, как к рабам, находится на первом месте".

Цитаты Гегеля, как и его книги в целом, получили широкое распротранение как среди философов, так и среди просто образованных людей.

Христос умер за наши грехи так давно, что скоро это станет не-правдой.
Гегель

В учении Гегеля религии отведено одно из почетных мест. Вопросы веры всегда волновали мыслителя, а также его учеников и поклонников. Его лекции по философии религии пользовались неизменным успехом1. Курс о доказательствах бытия Божьего собрал максимальное количество слушателей — 200 человек. Для нас гегелевская философия религии интересна прежде всего как наиболее слабое звено концепции. Слабое потому, что именно здесь лопнула железная цепь системы. К проблемам религии было приковано главное внимание учеников Гегеля, здесь разгорелись наиболее оживленные споры. После кончины философа «правое» крыло гегельянства решало вопрос в пользу религии и абсолютного идеализма; «левые» гегельянцы рассматривали религию как принадлежащий прошлому вид сознания, «снятый» прогрессивным движением философской мысли.

Как логическое их завершение возник антипод гегельянства — атеизм Фейербаха. Это произошло с той же необходимостью, с какой гегелевская теория религии пришла на смену наивному безбожию просветителей. В марксизме диалектика Гегеля была поставлена «с головы на ноги»; культ радикального материализма привел к такой степени выветривания из «голов» идеализма (включая моральность), что долгое время в борьбе за социализм бытовал лозунг — «В марксизме нет ни грана морали». Вместе с философией, как мы уже видели, почти на равных правах, в учении Гегеля религия венчает грандиозное здание человеческого знания. «Почти», потому что последнее слово все же остается за философией. Взаимные отношения между этими двумя, как бы мы теперь сказали, формами общественного сознания — каверзная проблема для Гегеля. С одной стороны, он решительно заявляет: «...Религия и философия совпадают. В самом деле и философия сама есть служение Богу, ибо она есть не что иное, как тот же отказ от субъективных домыслов и мнений в своем занятии Богом. Следовательно, философия тождественна с религией...»2

Философия осуществляет познание абсолюта, каким являет себя религия. Мы это уже знаем. Но тождество это диалектическое, включающее моменты различия. Они все же отличаются друг от друга методами постижения Бога. Отождествление религии с философией было чревато опасностью как для религии, так и для философии. Вставал вопрос: кто кого поглотит в этом отождествлении? Гегель старался обходить этот вопрос.

Гегель рационализирует веру в Бога. Он полемизирует со Шлейермахером, ограничивающим религию сферой чувства, в частности, чувства зависимости. Если это так, иронизирует Гегель, то собака — лучший христианин, она вся живет этим чувством, ей ведомо даже чувство благодати, когда хозяин бросает ей кость. Религиозное переживание — необходимое, но недостаточное условие веры. Любое чувство случайно, субъективно, индивидуально. Искусство, по Гегелю, постигает истину в форме чувственного созерцания, религия же достигает следующей ступени — представления. Но Бог должен быть познан в его всеобщности, а форма всеобщности — разум3.

Религия индивидуальна лишь в той мере, в какой индивид принадлежит некоему целому — семье, нации, государству. Что бы ни воображал индивид о своей самостоятельности, он не может выпрыгнуть за установленные пределы. Каждый индивид, поскольку он связан с духом своего народа, обретает с момента рождения веру отцов, и вера отцов является для него святыней и авторитетом. Вместе с тем от индивида требуется активное отношение к вере, религия — не просто теория. Ее практическая конкретность выражается в культе. «Культ есть уверенность абсолютного духа в своей общине, знание общины о своей сущности»4. Отсюда уже один шаг до признания государственной важности религии. Гегелю нетрудно его сделать, ибо государство и религия для него суть различные воплощения разума. Две величины порознь равные третьей, равны между собой: в общем, государство и религия — одно и то же: они тождественны в себе и для себя.

Ритуальные действия и обряды, регламентирующие дух народа, закладывают основы нравственности и государственного порядка и находят свое полное воплощение, по Гегелю, в государстве. Вместе с тем цели, которые преследуют в своем стремлении к свободе религия и государство, различны: религия хочет свободы от мира, государство — свободы в мире. Эти цели могут быть прекрасно согласованы, но также и резко противоречить друг другу, как это имеет место в католицизме, требующем себе беспрекословного подчинения. Молодой Гегель обвинял религию и государство в насаждении деспотизма. Теперь для него религия и государство — воплощение свободы.

Как и в других областях философии, результаты, достигнутые Гегелем, были связаны и с некоторыми потерями по сравнению с его предшественниками. Кант подверг критическому рассмотрению и отверг все логические доказательства бытия Бога. Гегель попытался восстановить их.

Полемику с Кантом Гегель начинает с так называемого космологического доказательства5. Суть оного состоит б том, что, как все на свете, сам мир должен иметь свою причину, каковой и является Бог. На философском жаргоне это звучит следующим образом: если нечто существует, то должна существовать и безусловно необходимая, всереальнейшая сущность. В этом космологическом доказательстве, писал Кант, сосредоточено столько софистических хитросплетений, что кажется, будто спекулятивный разум пустил в ход «все свое диалектическое искусство», дабы возможно больше запутать дело. В слово «диалектика» Кант вкладывал сугубо дурной смысл; для него это сфера противоречий, в которых запутывается человеческий ум. В космологическом доказательстве он обнаружил целый ряд уязвимых с точки зрения логики мест. Рассуждения о всеобщей причинной зависимости, говорит Кант, приложимы к сфере чувственного опыта, но нет оснований переносить их в сверхчувственный мир (где эта сущность должна находиться). Тем более нет оснований отрицать возможность бесконечного ряда случайных причин и следствий. Где доказательство того, что наш разум требует завершения этого ряда? И, наконец, никак нельзя смешивать наши рассуждения на эту тему с фактом реального существования. Допускай себе на здоровье любую высшую необходимую сущность, но не заходи так далеко, чтобы утверждать, что такая сущность необходимо существует. Таково резюме соответствующего раздела «Критики чистого разума».

Слабое место в этих рассуждениях Канта — противопоставление чувственного мира явлений сверхчувственному миру вещей самих по себе. Гегель не замедлил этим воспользоваться. Бог не непознаваемая вещь сама по себе, познанию доступно все; Кант принижает разум, истинной сферой которого как раз является не чувственный, а интеллигибельный мир — таково первое возражение Гегеля.

Второе его возражение демонстрирует во всем блеске то самое «диалектическое искусство», которого не без оснований опасался Кант. Кто дал право, спрашивает Гегель, противопоставлять случайность необходимости? Где случайность, там и необходимость, субстанциальность, которая и является предпосылкой случайности. Мысль о связи необходимости со случайностью противоречива. Ну и что? Это слишком большая нежность по отношению к вещам полагать, что они лишены противоречий. И поверхностный повседневный и самый глубокий опыт свидетельствуют об обратном — о всеобщности противоречия.

Далее Гегель переходит к телеологическому доказательству бытия Бога (оно же физико-теологическое). Весь мир свидетельствует о мудрости Творца, настолько все в нем упорядочено и целесообразно; для поддержания жизни нужны пища, вода, воздух, ни в чем этом нет недостатка. Слишком сложна цепь существующих на земле взаимодействий, чтобы мыслить ее не созданной по разумному плану. Телеологическое доказательство, говорит Кант, заслуживает того, чтобы о нем говорили с уважением: это самый ясный, наиболее соответствующий обыденному рассудку аргумент. Контраргумент Канта гласит: целесообразность и гармония природы касаются формы вещей, а не их материи (содержания), следовательно, самое большее, чего можно достичь при помощи физико-теологического аргумента, — доказать существование зодчего, мастера, обрабатывающего готовый материал, но не творца мира.

Возражая Канту, Гегель опять пускает в ход диалектику. Разве можно рассматривать форму в отрыве от содержания? Лишенная формы материя — это бессмыслица. Точно так же нельзя изолировать цель от средства. Цели не существуют сами по себе. В природе много целесообразного, но не меньше и бесцельного, бессмысленного: миллионы зародышей гибнут, не превратившись в живые существа; жизнь одних основана на смерти других; да и человек, преследуя высокие цели, совершает бездну бесцельных поступков, созидая, разрушает. Разум диалектичен, и наивно думать, что в мире все продумано до мелочей: неужели пробковое дерево Бог создал для того, чтобы было чем затыкать бутылки? Гегель не замечает, что здесь его слова не только не подкрепляют, но, наоборот, опровергают идею разумного Бога. И, наконец, третье — онтологическое доказательство. Сравнительно молодое по возрасту (его автор — средневековый схоласт Ансельм Кентерберийский), оно сводится к следующему: Бог представляется нам самым совершенным существом. Если это существо не обладает признаком бытия, значит, оно недостаточно совершенно и мы впадаем в противоречие, устранить которое можно, лишь признав существование Бога. Найти формальную ошибку в этом рассуждении нетрудно: по количеству признаков реальный и воображаемый предметы не отличаются друг от друга; сто действительных талеров ни на йоту не больше, говорит Кант, чем сто возможных, все дело только в том, лежат ли они у меня в кармане. Понятие не есть бытие. Смешение того и другого лежит в основе и первых двух «доказательств».

Гегель в третий раз обращается к параграфам «Науки логики». Прежде всего мысль о ста талерах не есть понятие, это абстрактное представление, результат рассудочной деятельности; подлинное понятие конкретно, оно продукт разума. Что касается взаимоотношения понятия и бытия, то для выяснения вопроса достаточно взглянуть на систему диалектических категорий: бытие — исходный пункт, понятие венчает собой логику, содержит в себе все предшествующие определения, в том числе и бытие. Обычно понятие рассматривается как нечто субъективное, противостоящее объекту и реальности, для Гегеля понятие объективно, обладает самостоятельным бытием.

В целом Кант безусловно прав: доказать существование Бога нельзя. Но логика, на которую опирается Кант, формальна, поэтому диалектик Гегель в деталях берет верх. На слабость аргумента Канта о воображаемых и действительных талерах обратил внимание Маркс: «Если кто-нибудь представляет себе, что обладает сотней талеров, если это представление не есть для него произвольное, субъективное представление, если он верит в него, то для него эти сто воображаемых талеров имеют такое же значение, как сто действительных. Он, например, будет делать долги на основании своей фантазии, он будет действовать так, как действовало все человечество, делая долги за счет своих богов. Наоборот, пример, приводимый Кантом, мог бы подкрепить онтологическое доказательство. Действительные талеры имеют такое же существование, как воображаемые боги. Разве действительный талер существует где-либо кроме представления, правда, общего или, скорее, общественного представления людей? Привези бумажные деньги в страну, где не знают этого употребления бумаги, и всякий будет смеяться над твоим субъективным представлением. Приди со своими богами в страну, где признают других богов, и тебе докажут, что ты находишься во власти фантазий и абстракций... Чем какая-нибудь определенная страна является для иноземных богов, тем страна разума является для бога вообще — областью, где его существование прекращается»6.

Действительно, чего добился Гегель? Доказал ли он существование Бога? Увы, он показал лишь ограниченность логики Канта и неисчерпаемые возможности диалектического способа мышления. Не более того.

Бог Гегеля, если разобраться по существу, — это саморазвивающийся мир, в котором главное место отведено деятельности человека, превращающей идеальное в реальное. Ортодоксальные представления о божестве Гегель отвергал в зрелые годы так же, как и в юности. В лекциях о доказательствах бытия Бога он высмеивает верующего обывателя: «Кум Бризе говорил мне вчера о величии Господа Бога, и мне пришло в голову, что всемилостивый Господь знает по имени каждого воробья, каждого скворца, каждую коноплянку, каждого жучка, каждую мошку, и как вы своих в деревне кличете: Шмидт Грегор, Бризе Петер, Хайфрид Ганс, так и Господь Бог кличет каждую мошку, хотя они и похожи друг на друга, как братья и сестры, — вы только подумайте!»7

Такого Бога господин профессор не признает. Может быть, господин профессор верит в Бога Спинозы, тождественного с природой? Упаси Боже, от пантеизма Гегель открещивается столь же решительно, как и от обывательских представлений о Саваофе, восседающем в небесах на золотом троне. Для пантеиста дух и материя равноправны, Бог не создал природу, он слит с ней. Гегель настойчиво подчеркивает приоритет духа, природа для него — инобытие идеи. Пантеист одухотворяет природу, Гегель третирует ее как бездуховное начало, не желая замечать даже ее красоты.

«Однажды вечером, — вспоминает Г. Гейне, слушавший в Берлинском университете лекции Гегеля, — когда звезды ярко сияли на небе, мы стояли вдвоем у окна, и я, двадцатидвухлетний юноша, мечтательно говорил о звездах и назвал их обителью блаженных. Учитель пробурчал: "Звезды, гм, гм! Звезды — это лишь светящаяся сыпь на небе". — "Боже мой! — воскликнул я. — Значит, там нет юдоли счастья, где после смерти вознаграждается добродетель?" А он, бросив на меня мутный взгляд, резко ответил: "Вы хотите, следовательно, получить на чай за то, что вы ухаживали за больной матерью и не отравили вашего брата?"»8

Так как брак заключает в себе момент чувства, то он не абсолютен, а неустойчив и содержит в себе возможность расторжения. Но законодательства должны в высшей степени затруднять осуществление этой возможности и охранять право нравственности против каприза.

Брак есть правовая любовь; при таком определении из последней исключается всё, что в ней преходяще, капризно и субъективно.

Вежливость есть знак благосклонности и готовности к услугам, особенно по отношению к тем, с кем мы ещё не состоим в близких отношениях знакомства или дружбы.

Истинную вежливость необходимо рассматривать именно как долг, ибо мы вообще должны питать благосклонность к другим.

Воля, которая ничего не решает, не есть действительная воля: бесхарактерный никогда не доходит до решения.

Воспитание имеет целью сделать человека самостоятельным существом, то есть существом со свободной волей.

Существование государства, – это – шествие бога в мире; его основанием служит сила разума, осуществляющего себя как волю.

деликатность

Тактичность, деликатность заключается в том, чтобы не делать и не говорить того, чего не позволяют окружающие условия.

В первое время важнее всего материнское воспитание, ибо нравственность должна быть насаждена в ребёнке как чувство.

Такой пустоте, как добро ради добра, вообще нет места в живой действительности.

Дух есть бесконечная идея.

Идеалом является всякая действительность в своей наивысшей истине.

Подлинно бессмертные произведения искусства остаются доступными и доставляют наслаждение всем временам и народам.

Истина рождается как ересь и умирает как заблуждение.

В первую очередь нужно добиваться поведения, соответствующего праву, и притом с моральным умонастроением, и только тогда может прийти моральное поведение как таковое, в котором нет никакого правового предписания.

Нравственность есть завершение объективного духа.

Из всех вообще безнравственных отношений - отношение к детям, как к рабам, есть самое безнравственное.

Нравственность должна выступать в роли красоты. Нравственность - это разум воли.

обязательства

Из всех обязанностей по отношению к другим первейшей является правдивость в словах и делах.

Помощь должна совершаться не против воли того, кому помогает.

Чтобы мой поступок имел моральную ценность, с ним должно быть связано моё убеждение. Аморально делать что-то из страха перед наказанием или для того, чтобы приобрести у других хорошее мнение о себе.

Правда бывает сказана к месту и ко времени, когда она служит осуществлению дела.

Речь - удивительно сильное средство, но нужно много ума, чтобы пользоваться им.

Для того, кто сам несвободен, несвободны и другие.

Совесть в отличие от законов бесправна в государстве, ведь если человек взывает к своей совести, то у одного может быть одна совесть, а у другого - другая.

Совесть - это моральный светильник, озаряющий хороший путь; но когда сворачивают на плохой, то его разбивают.

Нечистая совесть, как осознание себя наперекор самому себе, всегда предполагает наличие идеала.

Нечистая совесть со всё большей силой укоряет человека в том, что собственность, вещи превращены в абсолютное.

Подлинное сострадание есть сопереживание нравственной оправданности страдающего.

Ничто великое в мире не совершается без страсти.

Свою судьбу нужно выбирать свободно и так же переносить и осуществлять.

Счастлив тот, кто устроил своё существование так, что оно соответствует особенностям его характера.

Тайна счастья заключается в способности выходить из круга своего «я».

Рассудок может образоваться без сердца, а сердце - без рассудка; существуют односторонние безрассудные сердца и бессердечные умы.

Мужество по отношению к истине - первое условие философского исследования.

Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа философия, заключается в том, что они должны быть иначе поставлены.

Характер - это определённая форма воли и интереса, делающая себя значимой.

Человеком с настоящим характером является тот, который, с одной стороны, ставит себе существенно содержательные цели и, с другой стороны, твердо придерживается этих целей, так как его индивидуальность потеряла бы всё своё существование, если бы он вынужден был отказаться от них.

Если человек делает своей целью что-либо суетное, то есть несущественное, ничтожное, то здесь заложен не интерес к делу, а интерес к себе.

Через осуществление великих целей человек обнаруживает в себе и великий характер, делающий его маяком для других.

Свободный человек не бывает завистливым, а охотно признаёт великое и возвышенное и радуется тому, что оно есть.

Человек не станет господином природы, пока он не стал господином самого себя.

Человек есть не что иное, как ряд его поступков.

человечество

Человечество было освобождено не столько от порабощения, сколько посредством порабощения. Ведь грубость, жадность, несправедливость суть зло; человек, не освободившийся от него, не способен к нравственности, и дисциплина освободила его именно от этих желаний.

Честь человека заключается в том, чтобы в отношении удовлетворения своих потребностей он зависел только от своего трудолюбия, от своего поведения и от своего ума.

Одним из основных определений чести является то, что никто не должен своими поступками давать кому бы то ни было преимущества над собой.

на другие темы

Каждое художественное произведение принадлежит своему времени, своему народу, своей среде.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (нем. Georg Wilhelm Friedrich Hegel) - немецкий философ, один из творцов немецкой классической философии.

Гегель родился в Штутгарте, в семье высокопоставленного чиновника - Георга Людвига Гегеля, секретаря казначейства при дворе герцога Вюртембергского Карла Евгения. Предки Гегеля были лютеранами из Каринтии, изгнанными из Австрии в XVI веке в ходе Контрреформации, и обосновавшимися в Швабии. В 20 лет Гегель стал магистром философии. Три последних года в университете были посвящены богословию.

В 1818 Гегель принял предложение министра народного просвещения Пруссии Карла Альтенштейна занять пост руководителя кафедры философии Берлинского университета, который оставался вакантным с момента смерти Фихте. Здесь он публикует свою «Философию права» (1821). Основным занятием Гегеля стало чтение лекций. Его лекции по эстетике, философии религии, философии права и истории философии были изданы посмертно на основе записей его студентов. В 1818 году Гегель привлекал лишь скромное количество учеников, однако в 1820-х гг. его слава резко выросла, а лекции привлекали студентов со всей Германии и из-за её пределов. В 1830 году Гегель назначается ректором университета. После того, как в августе 1831 года Берлин охватила холера, Гегель покинул город, остановившись в Кройцберге. В октябре, с началом нового семестра, Гегель возвращается в Берлин, ошибочно решив, что эпидемия закончилась. 14 ноября он умер. Врачи посчитали, что он умер от холеры, но более вероятной причиной его смерти является заболевание желудочно-кишечного тракта. В соответствии со своим завещанием Гегель был похоронен 16 ноября рядом с Фихте и Зольгером на кладбище Доротеенштадт.

Наиболее важный вклад Гегеля в социальные науки заключается в том, что он одним из первых начал изучать социальное развитие личности, поэтому его можно назвать непосредственным предшественником гуманистической социологии. Философия истории Гегеля также значительно повлияла на социологию Маркса, а через него на современную социологию. В частности, Гегель, введя идею о неизбежном конфликте как движущей силе в мировой истории и включив в свою схему исторических этапов в качестве ключевого элемента человеческое господство, оказал прямое влияние на становление современной социологии конфликта. Будучи одним из создателей концепта гражданского общества, Гегель первым обозначил четкую границу между государственной и общественной сферами.

Основные сочинения: Феноменология духа (1807), Наука логики (1812-1816), «Энциклопедия философских наук» (Enzyklopädie der philosophischen Wissenschaften) (1817 с дополнениями переиздавалась в 1827 и 1830), Философия права (1821).