Дата создания: 1666 год.
Тип: картина маслом.
Жанр: историческая картина.
Местонахождение: Институт искусств Миннеаполиса, США.

Синопсис

Эта картина – одна из последних крупных работ Рембрандта. Печальное полотно иллюстрирует мучительную смерть Лукреции, приведшая к восстанию и дальнейшему становлению Римской республики, и демонстрирует мастерство работы автора со светотенью, придающей трехмерной реалистичности главной героине. Такая манера создавать освещение, безусловно, позаимствована у Караваджо и его последователей.

Эмоциональной силы картине придают выразительные глаза и выражение лица добродетели Лукреции. Психологически напряженное «Самоубийство Лукреции » полностью оправдывает статус Рембрандта, как одного из лучших голландских реалистов.

История картины

Трагедия Лукреции – примерной жены Луция Тарквиния Коллатина началась, когда женщина вступила в контакт с сыном Тарквиния Гордого, жестокого этрусского царя Рима. Секст Тарквиний, угрожая оружием и расправой над семьей Лукреции обесчестил несчастную, так как та, испугалась смерти близких, скандалов и позора сделав все, что хотел сын царя. Но затем, она рассказывает о произошедшем своему мужу и отцу, после чего, получив их клятву мести, Лукреция заколола себя до смерти. Согласно книге истории Ливии в Риме, после самоубийства женщины, была свергнута монархия.

Самоубийство Лукреции

Для того, чтобы сфокусировать внимание зрителя исключительно на психологических аспектах, Рембрандт лишает композицию любых отвлекающих деталей и факторов. Кроме того, в отличие от большинства картин на эту тему, в которых Лукреция изображена обнаженно, что придавало эротический подтекст к работам, Рембрандт «одевает» героиню в богатые дворянские одежды. Мрачное настроение и пущей выразительности драматичному положению придает темный и глубокий фон. Чтобы успокоить себя, Лукреция хватается за шнур занавеса – символического изображения конца ее жизни.В момент, захваченный в картине, героиня уже пронзила себя и вытащила кинжал, кровь начинает просачиваться через ее платье. Линия, продлевающая кинжал, цепи, веревки и складки одежды пересекаются в месте смертельной раны. Ее темные глаза наполнены печалью, а бледное лицо свидетельствует о приближающейся смерти. Поза Лукреции и ее выражение лица поразительно напоминает работу «Давид с головой Голиафа », авторства Караваджо. Не исключено, что Рембранд видел оригинал или копию этой работы, что вдохновило его на создание столь мрачного полотна.

Первое издание поэмы вышло в 1594 году. Она была напечатана по рукописи Шекспира и создана, вероятно, за год до обнародования. Предание, лежащее в основе сюжета поэмы, впервые было рассказано Овидием в "Фастах" (песнь II). Правда, другим первоисточником является повествование римского историка Тита Ливия, но вероятнее, что именно поэт, а не историк вдохновил Шекспира. Сюжет был очень популярен в английской литературе до Шекспира. Различные варианты трагической истории Лукреции содержатся в поэмах "Легенды о славных женщинах" Чосера (XIV в.) и "Падение монархов" Лидгейта (XV в.), а также в прозаическом пересказе в сборнике "Дворец удовольствий" (1567) Пейнтера. Существовали и английские баллады на этот сюжет, датируемые 1568-1570-1576 годами.

Вторая поэма Шекспира выглядит как попытка отвести обвинения в прославлении чувственной любви. Никакого спора о любви здесь уже нет. С самого начала поэмы чувственная страсть безоговорочно осуждается.

Сын римского царя Тарквиний, прослышав о красоте Лукреции, жены Коллатина, загорается страстью к ней. Он покидает военный лагерь, где находится и муж Лукреции, и является в дом красавицы. Убедившись в справедливости рассказов о ней, одержимый страстью, Тарквиний решает овладеть ею. Проникнув в ее дом, он пытается уговорить Лукрецию отдаться ему, но, увидев, что даже угрозы не действуют, прибегает к насилию. Обесчещенная Лукреция рассказывает о своем позоре мужу и друзьям, требуя, чтобы они кровью омыли нанесенное оскорбление, а сама закалывается. Коллатин и римляне, возмущенные насилием, свергают власть рода Тарквиниев и изгоняют их из Рима.

Пушкин оставил нам следующее суждение о поэме: "Перечитывая Лукрецию, довольно слабую поэму Шекспира, я подумал: что ж, если бы Лукреции пришло в голову дать пощечину Гарквинию? быть может, это охладило бы его предприимчивость и он со стыдом принужден был отступить? Лукреция б не зарезалась, Публикола не взбесился бы, Брут не изгнал бы царей, и мир и история мира были бы не те.

Итак, республикою, консулами, диктаторами, Катонами, Кесарем мы обязаны соблазнительному происшествию..." *

* ("А. С. Пушкин о литературе", Гослитиздат, М. 1962, стр. 247. )

Известно, что это навело нашего поэта на мысль "пародировать историю и Шекспира", и результатом явилась поэма "Граф Нулин".

Как повествовательное произведение "Лукреция" действительно довольно слабая поэма. Внешнее действие и тут служит лишь поводом для многочисленных лирических отступлений. Здесь нет столь красочных описаний, как в "Венере и Адонисе". Переживания Лукреции изображены не очень убедительно. Ее горе выражается в рассуждениях, которые, будучи интересными по мыслям, едва ли уместны в ее устах; зато образ Тарквиния обрисован с несомненной психологической глубиной. Мгновенная страсть, овладевшая им, жадность сладострастника, пробудившаяся от рассказов и усилившаяся от вида самой Лукреции, сомнения, предшествующие вторжению в ее спальню, животная похоть, побудившая его прибегнуть к насилию, а затем ощущение пустоты и сожаление о содеянном - все это передано живо, и каждый штрих в образе Тарквиния написан рукой того Шекспира, который владел тайнами душевных движений человека.

И все же, не психологической правды следует искать в этой поэме. Она, как и "Венера и Адонис", представляет собой образец философской лирики. Как и в первой поэме, содержанием являются идеи, выражаемые посредством поэтических образных концепций.

Тарквиний - типичный индивидуалист эпохи Возрождения. В нем живет жажда обладать всеми благами жизни, открывшимися людям тогда, когда они отвергли средневековый аскетизм. Он ценит красоту, но его она побуждает не к добру, а к злу.

Препятствия лишь больше разжигают его страсть. Но Тарквииий не только сластолюбец. Он воплощение эгоизма, и в этом смысле представляет собою Зло вообще, как Лукреция является символом Красоты и Добродетели. Недаром дверь спальни Лукреции поэтически определяется как "преграда между Злом и Красотой".

Зло коренится в дурных страстях человека. В "Лукреции" страсть предстает не тем красивым и естественным стремлением к счастью, каким она явлется в "Венере и Адонисе", а темной силой, калечащей жизнь и уродующей человеческие души. Добиваясь цели нечистыми путями, человек лишает себя в дальнейшем возможности наслаждаться тем, чего добивался:

Кто алчно жаждет чем-то обладать, Тот все готов отдать, чем он владеет, Готов он все растратить, проиграть... А луч надежды меркнет и слабеет... Пусть счастья ветерок тебя обвеет, Но день зловещий быстро настает, Весть принося о том, что ты - банкрот! Мы все мечтаем в старости туманной Найти почет, богатство и покой, И к этой цели рвемся неустанно... Но жертвовать приходится порой То жизнью, ради чести выйдя в бой, То честью, ради денег, и к могиле Столь многих эти деньги приводили. Рискуя, мы порой перестаем Собою быть в плену метаморфозы, И часто путь, которым мы идем, Шипы нам устилают, а не розы...

Многое в этих рассуждениях предвосхищает мысли Макбета. Но то, что здесь всего лишь риторика, в поздней трагедии Шекспира прозвучит дивной поэзией глубоко страдающей души.

Тарквиний-тонкий софист. К его услугам тысячи доводов. Уговаривая Лукрецию, он говорит ей: "Ведь тайный грех похож на мысль без дела". Лукреция отстаивает не только свою честь. У нее тоже есть доводы в споре с Тарквинием. Он нарушает свой долг царя, его долг монарха вести борьбу со злом. И в рассуждения Лукреции вторгается политика:

Меч для добра дарован королю, Ты должен в гидре зла убить дыханье!

После того как Тарквиний добился своего, Лукреция остается наедине с горестными мыслями, и одна за другой следуют ее жалобы, которые представляют собой различные вариации на тему зла.

Причина зла, как определяет Лукреция, - враждебный людям Случай. Случай - это некая злая сила, которая проникает буквально повсюду и искажает все в жизни. Случай разрушает личное благополучие людей и благоденствие всего общества. Это место поэмы содержит столь широкую, исчерпывающую характеристику форм зла, что его стоит привести целиком:

О Случай, как тяжка твоя вина! Предателя склоняешь ты к измене, Тобою лань к волкам завлечена. Ты предрешаешь миг для преступленья, Закон и разум руша в ослепленье! В пещере сумрачной, незрим для всех, Таится, души уловляя, Грех! Ты на разврат весталок соблазняешь. Ты разжигаешь пламенную страсть, Ты честность и доверье убиваешь, Ты дев невинных подстрекаешь пасть, Хула ль, хвала - твоя всесильна власть! Вор и насильник, с хитростью во взоре, В желчь превращаешь мед, блаженство - в горе!

Случай никогда не приходит на помощь тем, кто страдает и находится в нужде. Они обречены на бедствия, и спасения им неоткуда ждать.

В последующем перечислении бедствий жизни подчеркивается несправедливость Случая - одним достаются все блага, тогда как другие лишены самого необходимого. Более того, несчастье одного - основа благополучия другого.

Умрет больной, покуда врач храпит, Сиротка плачет, враг ее ликует, Пирует суд, вдова в слезах молчит, На травле граф, а в селах мор лютует... Тебя не благо общее волнует! Измены, зависть, зло, насилье, гнев - Ты всем им служишь, в злобе озверев.

В завершение всемогущему Случаю приписывается вина за все зло, оскверняющее жизнь:

Твоя вина - убийство, воровство, Твоя вина - грех клятвопреступленья, Твоя вина - измена, плутовство, Твоя вина-позор кровосмешенья! Ты спутник всех грехов без исключенья В прошедшем, в будущем, везде, всегда, От хаоса до Страшного суда.

В приведенных здесь строках поэмы звучит такое признание всесилия зла, какое мы привыкли связывать у Шекспира лишь с более поздним периодом творчества, когда он создал свои трагедии от "Гамлета" до "Тимона Афинского". В жалобах Лукреции звучат те же мотивы, которыми проникнут знаменитый сонет 66, монологи Гамлета и полные обличительного пафоса речи Тимона Афинского.

Если для Тарквиния не существует никаких нравственных понятий и он не заботится ни о совести, ни о чести, то для Лукреции понятие о человеческом достоинстве воплощается именно в чести. Во имя ее она и решает уйти из жизни. Но она не хочет умереть, не отомстив. Перед ней долг - побудить других на борьбу со злом, воплощенным в Тарквинии. Она призывает мужа для того, чтобы рассказать ему свою печальную повесть.

Горькая судьба Лукреции вызывает скорбь всех близких. Ее отец в отчаянии восклицает:

О Время, прекрати свое движенье, Раз умирает то, что жить должно, И входит доблесть в смертные владенья, А жить ничтожным только суждено.

Убит горем и муж Лукреции. Но тут раздается голос Брута, который взывает к мужеству друзей и сограждан. Его призыв находит отклик в сердцах римлян, которые восстают, чтобы изгнать Тарквиния. Свержение тирана завершает историю злосчастной Лукреции, символизируя торжество справедливости.

Однако победа над Злом достигается через жертвенное самоубийство Лукреции. Она своей героической смертью утверждает, что честь дороже жизни, и ее мужественный стоицизм вдохновляет римлян на восстание.

Пушкин, как мы знаем, не мог принять наивной концепции истории, лежащей в основе поэмы. Ему показалось неубедительным то, что частный случай обесчещения Лукреции послужил причиной государственного переворота.

Между тем в ранних драмах Шекспира изображается примерно то же самое. Однако в "Ричарде III" и "Тите Андронике" показаны многие случаи жестокости тирании, и это создает вполне убедительную картину зла, поразившего всю жизнь государства. В поэме же Шекспир ограничивается изображением лишь одного случая тиранического произвола. О том, что он является не единичным, мы узнаем не из непосредственно возникающей перед нами картины реальной жизни, а лишь из лирических ламентаций героини. Поэтому Пушкин был прав в том смысле, что поэма не содержит наглядного и реалистически-конкретного изображения всех проявлений зла, создавших такую обстановку, при которой гибель Лукреции явилась последней каплей, переполнившей чашу терпения римлян.

Однако критика Пушкина справедлива лишь при условии рассмотрения поэмы как реалистического произведения. Сказанное выше об общем характере поэтического творчества Шекспира освобождает нас от необходимости аргументировать неправомерность такого подхода к "Лукреции".

Рассматривая это произведение в ряду других, созданных Шекспиром в раннюю пору его творчества, мы не можем не заметить того, что оно имеет большое значение как декларация философских и политических воззрений автора. Поэма свидетельствует о том, что проблема зла и вопросы общественной несправедливости волновали Шекспира задолго до того, как он создал свои великие трагедии. Если в "Венере и Адонисе" Шекспир поднял любовную тему на философскую высоту, то в "Лукреции" он создал значительный для своего времени образец гражданской лирики. Вслушаемся в призыв Брута: не сладостен и не медоточив здесь голос Шекспира, в нем звучит пафос гражданского мужества:

О римлянин, ты сердцу не давай Потоком жалоб горестных излиться! Склонись над алтарем, к богам взывай, Чтоб грозным гневом вспыхнули их лица, Чтоб мести помогли они свершиться! Недрогнувшей рукой наш славный Рим От грязи мерзкой мы освободим. Клянемся Капитолием священным, Чистейшей кровью, пролитой сейчас, Сияньем солнечным благословенным, Правами римлян, вечными для нас, Душой Лукреции, чей взор угас, Ножом кровавым этим - мы едины! Мы отомстим за смерть жены невинной!

"Лукреция" выражает не только общественные и этические идеалы молодого Шекспира, но и его эстетические взгляды. Поэма содержит ряд строф, раскрывающих перед нами взгляды Шекспира на искусство.

Отправив письмо мужу, Лукреция в ожидании его разглядывает картину. Это огромное полотно, изображающее события Троянской войны; Лукреция видит на картине

Скорбь Гекубы тяжелей свинца: Приам пред нею кровью истекает, А Пирр его пятою попирает.

Шекспир следующим образом характеризует картину, разглядываемую Лукрецией:

В ней прояснил художник власть времен, Смерть красоты и бед нагроможденье...

Это и есть центральная идея поэмы. Искусство способно своими условными средствами воссоздать облик действительности:

Назло природе, миру горькой прозы Искусством жизнь застывшая дана: Засохшей краски капли - это слезы Их об убитом муже льет жена...

Описание изображенных на картине греков и троянцев служит Шекспиру примером того, как посредством воображения художник воспроизводит жизнь. Одна черта особенно значительна. Толпой стоят греки - Аякс, Одиссей, Нестор. Не видно лишь Ахилла. Он скрыт в толпе, над которой возвышается его рука с занесенным копьем. Смотрящий картину восполняет невидимое своим воображением. Деталь, которая видна, помогает угадать целое, которого не видно.

Воображенье властно здесь царит. Обманчив облик, но в нем блеск и сила, Ахилла нет, он где-то сзади скрыт, Но здесь копье героя заменило. Пред взором мысленным все ясно было - В руке, ноге иль голове порой Угадывался целиком герой.

Эти слова - ключ к одной из особенностей метода Шекспира как поэта и драматурга. Он не видел необходимости выписывать каждый образ во всей полноте. Как художник, он выбирал те детали, по которым "угадывался целиком герой".

Обращает на себя внимание и другое место в этом описании картины. На ней изображен злодей. Предатель Си- нон - "дьявол убежденный и отпетый". Но на картине -

Он принял облик светлой доброты, Так затаив все зло в глубинах где-то, Что трудно было распознать черты Предательства, коварства, клеветы...

Здесь возникает тема, которая проходит через многие произведения Шекспира: различие между внешним обликом и сущностью. Лукреция выражает наивное понимание искусства. Ей хотелось бы, чтобы художественное изображение было прямолинейным:

Она картину ясно разглядела И мастера за мастерство корит... Синона образ ложен - в этом дело: Не может быть дух зла в прекрасном скрыт! Она опять все пристальней глядит, И, видя, что лицо его правдиво, Она решает, что картина лжива.

Этот эпизод полон иронии. Шекспир здесь отвергает морализаторский принцип средневекового искусства, согласно которому нравственно злое должно было в художественном изображении выглядеть безобразным, а доброе - внешне прекрасным. Соответственно этому в поэме Тарквиний представлен отнюдь не как злодей, дурная натура которого заметна уже в его внешнем обличии. Этот принцип, однако, применялся Шекспиром не только в "Лукреции", но и во всем его остальном творчестве. Сказанное здесь имеет значение для понимания образов, наделенных отрицательными нравственными качествами в его драмах.

Обещанная история подлого и вопиющего поступка зарвавшегося Тарквиния - дело опороченной Лукреции.

Рубенс, "Тарквиний и Лукреция".

Лукреция была римлянкой, прославившейся своей красотой и добродетелью. Жена римского патриция Тарквиния Коллатина и дочь консула Спурия Лукреция Триципитина.
Секст Тарквиний, сын царя Тарквиния Гордого, пленился красотой Лукреции, тайно проник в дом в отсутствие мужа и изнасиловал ее. Лукреция рассказала обо всём своему мужу, когда тот вернулся, и заколола себя на его глазах. Это событие послужило началом бунта, поднятого Луцием Юнием Брутом и привело к свержению царской власти в Риме и к установлению Республики.
На протяжении веков римской истории Лукреция была весьма почитаема как пример женской добродетели и решимости.

Этот эпизод подробно описан у Тита Ливия:
"57. (1) Рутулы, обитатели города Ардеи, были самым богатым в тех краях и по тем временам народом. Их богатство и стало причиной войны: царь очень хотел поправить собственные дела - ибо дорогостоящие общественные работы истощили казну - и смягчить добычею недовольство своих соотечественников, (2) которые и так ненавидели его за всегдашнюю гордыню, а тут еще стали роптать, что царь так долго держит их на ремесленных и рабских работах. (3) Попробовали, не удастся ли взять Ардею сразу, приступом. Попытка не принесла успеха. Тогда, обложив город и обведя его укреплениями, приступили к осаде.

(4) Здесь, в лагерях, как водится при войне более долгой, нежели жестокой, допускались довольно свободные отлучки, больше для начальников, правда, чем для воинов. (5) Царские сыновья меж тем проводили праздное время в своем кругу, в пирах и попойках. (6) Случайно, когда они пили у Секста Тарквиния, где обедал и Тарквиний Коллатин, сын Эгерия, разговор заходит о женах и каждый хвалит свою сверх меры. (7) Тогда в пылу спора Коллатин и говорит: к чему, мол, слова - всего ведь несколько часов, и можно убедиться, сколь выше прочих его Лукреция. «Отчего ж, если мы молоды и бодры, не вскочить нам тотчас на коней и не посмотреть своими глазами, каковы наши жены? Неожиданный приезд мужа покажет это любому из нас лучше всего». (8) Подогретые вином, все в ответ: «Едем!» И во весь опор унеслись в Рим. Прискакав туда в сгущавшихся сумерках, (9) они двинулись дальше в Коллацию, где поздней ночью застали Лукрецию за прядением шерсти. Совсем не похожая на царских невесток, которых нашли проводящими время на пышном пиру среди сверстниц, сидела она посреди покоя в кругу прислужниц, работавших при огне. В состязании жен первенство осталось за Лукрецией. (10) Приехавшие муж и Тарквинии находят радушный прием: победивший в споре супруг дружески приглашает к себе царских сыновей. Тут-то и охватывает Секста Тарквиния грязное желанье насилием обесчестить Лукрецию. И красота возбуждает его, и несомненная добродетель. (11) Но пока что, после ночного своего развлечения, молодежь возвращается в лагерь.

58. (1) Несколько дней спустя втайне от Коллатина Секст Тарквиний с единственным спутником прибыл в Коллацию. (2) Он был радушно принят не подозревавшими о его замыслах хозяевами; после обеда его проводили в спальню для гостей, но, едва показалось ему, что вокруг достаточно тихо и все спят, он, распаленный страстью, входит с обнаженным мечом к спящей Лукреции и, придавив ее грудь левой рукой, говорит: «Молчи, Лукреция, я Секст Тарквиний, в руке моей меч, умрешь, если крикнешь». (3) В трепете освобождаясь от сна, женщина видит: помощи нет, рядом - грозящая смерть; а Тарквиний начинает объясняться в любви, уговаривать, с мольбами мешает угрозы, со всех сторон ищет доступа в женскую душу. (4) Видя, что Лукреция непреклонна, что ее не поколебать даже страхом смерти, он, чтобы устрашить ее еще сильнее, пригрозил ей позором: к ней-де, мертвой, в постель он подбросит, прирезав, нагого раба - пусть говорят, что она убита в грязном прелюбодеянии. (5) Этой ужасной угрозой он одолел ее непреклонное целомудрие. Похоть как будто бы одержала верх, и Тарквиний вышел, упоенный победой над женской честью. Лукреция, сокрушенная горем, посылает вестников в Рим к отцу и в Ардею к мужу, чтобы прибыли с немногими верными друзьями: есть нужда в них, пусть поторопятся, случилось страшное дело. (6) Спурий Лукреций прибывает с Публием Валерием, сыном Волезия, Коллатин - с Луцием Юнием Брутом - случайно вместе с ним возвращался он в Рим, когда был встречен вестником. Лукрецию они застают в спальне, сокрушенную горем. (7) При виде своих на глазах женщины выступают слезы; на вопрос мужа: «Хорошо ли живешь?» - она отвечает: «Как нельзя хуже. Что хорошего остается в женщине с потерею целомудрия? Следы чужого мужчины на ложе твоем, Коллатин; впрочем, тело одно подверглось позору - душа невинна, да будет мне свидетелем смерть. Но поклянитесь друг другу, что не останется прелюбодей без возмездия. (8) Секст Тарквиний - вот кто прошлою ночью вошел гостем, а оказался врагом; вооруженный, насильем похитил он здесь гибельную для меня, но и для него - если вы мужчины - усладу». (9) Все по порядку клянутся, утешают отчаявшуюся, отводя обвинение от жертвы насилия, обвиняя преступника: грешит мысль - не тело, у кого не было умысла, нету на том и вины. (10) «Вам, - отвечает она, - рассудить, что причитается ему, а себя я, хоть в грехе не виню, от кары не освобождаю; и пусть никакой распутнице пример Лукреции не сохранит жизни!». (11) Под одеждою у нее был спрятан нож, вонзив его себе в сердце, налегает она на нож и падает мертвой. Громко взывают к ней муж и отец.

59. (1) Пока те предавались скорби, Брут, держа пред собою вытащенный из тела Лукреции окровавленный нож, говорит: «Этою чистейшею прежде, до царского преступления, кровью клянусь - и вас, боги, беру в свидетели, - что отныне огнем, мечом, чем только сумею, буду преследовать Луция Тарквиния с его преступной супругой и всем потомством, что не потерплю ни их, ни кого другого на царстве в Риме». (2) Затем он передает нож Коллатину, потом Лукрецию и Валерию, которые оцепенели, недоумевая, откуда это в Брутовой груди незнаемый прежде дух. Они повторяют слова клятвы, и общая скорбь обращается в гнев, а Брут, призывающий всех немедленно идти войною на царскую власть, становится вождем. (3) Тело Лукреции выносят из дома на площадь и собирают народ, привлеченный, как водится, новостью, и неслыханной, и возмутительной. (4) Каждый, как умеет, жалуется на преступное насилье царей. Все взволнованы и скорбью отца, и словами Брута, который порицает слезы и праздные сетованья и призывает мужчин поднять, как подобает римлянам, оружие против тех, кто поступил как враг."

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

Шрифт:

100% +

А жену Аполлония положили в гроб-сундук и бросили его в море. Перед нами – рассказ о «сундуке» с телом Озириса-Иисуса, брошенном в море.

Потом жена Аполлония воскресла. Это – Воскресение Христа. Хронисты путали Исиду с Христом.

Этим мы ограничимся.

ВЫВОД. Шекспировская драма «Перикл» основана на истории царя Ирода и его жены Иродиады, Девы Марии, Андроника-Христа. Добавлены путешествия Андроника-Христа по разным странам. Старинный текст переработан в светском духе. Освещение событий – достаточно уважительное. В то же время следы «отрицательного» анти-Евангелия здесь все-таки есть: например, намек на «развратность» Девы Марии.

4. Драма «Троил и Крессида»

Это произведение Шекспира рассказывает о нескольких важных эпизодах знаменитой Троянской войны. Согласно нашим результатам, речь идет о Крестовых Походах конца XII – начала XIII века. «Античная» Троя – это евангельский Иерусалим, нынешний Ерос, рядом с которым потом возник город Константинополь (Стамбул) на проливе Босфор. Анализ шекспировской драмы не добавляет ничего особенно нового к уже известным нам сведениям о Троянской войне, которые мы извлекли из других старинных источников, см. книги «Античность – это Средневековье» и «Начало Ордынской Руси». Так что нет поводов для более детального исследования данного произведения великого поэта.

ВЫВОД. Шекспировская драма «Троил и Крессида» посвящена событиям Крестовых Походов, то есть Троянской войне XIII века.

5. Драма «Лукреция»

Эта трагедия основана на «античном» сюжете, описанном также Ливием и Овидием. Суть дела такова (по Титу Ливию).

Несколько римлян, в том числе Секст Тарквиний и Тарквиний Коллатин, собравшись вместе, расхваливают своих жен. В пылу спора Коллатин говорит: Всего через несколько часов можно убедиться, что выше прочих его жена Лукреция. И действительно, в состязании жен первенство осталось за Лукрецией. Тут-то и охватывает Секста Тарквиния грязное желанье насилием обесчестить Лукрецию.

Несколько дней спустя, втайне от Коллатина, Секст Тарквиний прибыл в Коллацию. Он был радушно принят не подозревавшими о его замыслах хозяевами. После обеда его проводили в спальню для гостей, но, едва показалось ему, что все спят, он, распаленный страстью, входит с обнаженным мечом к спящей Лукреции, рис. 6.1, рис. 6.2. Он одолел ее непреклонное целомудрие и вышел, упоенный победой.

Рис. 6.1. Секст Тарквиний и Лукреция. Каньячи (Cagnacci, 1601–1681). Взято из , т. 5, вклейка между с. 368–369. В раввинской-иудейской версии – это насилие, учиненное римским солдатом Пандирой над Девой Марией


Лукреция, сокрушенная горем, посылает вестников в Рим к отцу и в Ардею к мужу. Они тут же приезжают. Лукреция восклицает: «Пусть никакой распутнице пример Лукреции не сохранит жизни!» Под одеждою у нее был спрятан нож, вонзив его себе в сердце, она падает мертвой, рис. 6.3–6.5.

Общая скорбь обращается в гнев, а Брут, призывающий всех немедленно идти войною на царскую власть, становится вождем. Тело Лукреции выносят из дома на площадь. Храбрейшие юноши, вооружившись, являются добровольно, за ними следует вся молодежь. Затем, под водительством Брута с оружием двинулись в Рим , т. 1, с. 60–62.

Начинается грандиозная Тарквинийская = Троянская война. Этот весьма известный сюжет мы подробно анализировали в книге «Царский Рим в Междуречье Оки и Волги», гл. 2. В раввинской-иудейской версии данное событие отразилось как насилие, совершенное над Девой Марией римским солдатом Пандирой (Партенос).

Рис. 6.2. Секст Тарквиний и Лукреция. Лука Джордано (Luca Giordano, 1632–1705). Взято из , т. 5, вклейка между с. 368–369

Рис. 6.3. Лукреция. Пальма Старший (Palma Venchio, якобы 1480–1528). Взято из , т. 5, вклейка между с. 368–369. Так преломленно изображали Деву Марию


Вот названия соответствующих разделов из нашей книги, дающие представление об открытом нами параллелизме.

♦ Оскорбление римской красавицы Лукреции Тарквиниями – это похищение Елены Прекрасной троянцами, главная причина Тарквинийской = Троянской войны XIII века.

♦ Дева Мария описана Ливием как римлянка Лукреция, затем как Ларенция и «Волчица» (воспитавшие Ромула и Рема), а также как Рея Сильвия (мать Ромула и Рема).

♦ Смерть Лукреции и окровавленный нож. Римский праздник Луперкалий в память Ларенции-Лупы и снова – окровавленный нож. Успение Марии Богородицы и пронзающие ее мечи. Кесарево сечение.

♦ Разрезание мечом некоего человеческого тела и его чудесное срастание во время Успения Марии Богоматери – это отражение Рождения Христа при помощи кесарева сечения.

Рис. 6.4. Лукреция. Тинторетто (Tintoretto, якобы 1519–1594). Взято из , т. 5, вклейка между с. 368–369

Рис. 6.5. Лукреция. Нидерландская школа, якобы 1530 год. Взято из , т. 5, вклейка между с. 368–369


♦ Почему в Евангелиях «нож-меч Лукреции-Марии» отразился иносказательно, а Ливий рассказал о нем вполне откровенно.

Версия Шекспира близка к версии Ливия и Овидия, поэтому ничего принципиально нового из его текста мы не узнаём.

ВЫВОД. Шекспировская трагедия «Лукреция» рассказывает о событиях конца XII – начала XIII века, о Деве Марии и «мечах, пронзивших Ее душу». См. икону «Семистрельная», рис. 2.37, и главу 2 настоящей книги.

6. Драма «Кориолан»

Это шекспировское произведение посвящено известному событию в истории «античного» Рима якобы V века до н. э. Оно опирается на текст Плутарха. Якобы в 491 году до н. э., вскоре после знаменитого изгнания царей из Рима, римляне изгнали также и Гая Марция Кориолана за то, что он предложил обусловить даровую выдачу хлеба голодающему народу отменой трибуната. Обиженный Кориолан решается пойти на Рим с войной. Однако, на подходах к Риму его встречают жена и мать, умоляющие пощадить Рим. Кориолан в конце концов соглашается. Вскоре его убивают.

Согласно нашим результатам, изгнание царей Тарквиниев – это еще одно отражение Троянской войны XIII века, куда примешались также некоторые сюжеты из эпохи раскола Великой = «Монгольской» Империи начала XVII века. См. книгу А.Т. Фоменко «Античность – это средневековье». Анализ шекспировской драмы не добавляет ничего нового к уже известным нам данным.

ВЫВОД. Шекспировская драма «Кориолан» повествует, в основном, о событиях Крестовых Походов XIII века, а также о некоторых сюжетах начала XVII века. То есть современных самому Шекспиру.

7. Трагедия «Тит Андроник»
7.1. Самая кровавая трагедия Шекспира

Эта трагедия, рассказывающая о событиях в «античном» Риме, занимает особое место в творчестве поэта. Во-первых, многие комментаторы сомневаются в авторстве Шекспира. Во-вторых, это, вероятно, самая мрачная и кровавая трагедия великого драматурга.

Первое сомнение в принадлежности «Тита Андроника» Шекспиру было высказано еще в XVII веке, а именно, драматургом Рэвенскрофтом в 1687 году. «Он утверждал, что "Тит Андроник" – старая пьеса, которую Шекспир только переделал… Многие из новейших критиков (в начале XX века – Авт.) продолжают держаться его теории, расходясь между собой только в том, что приписывают авторство драмы различным поэтам; одни считают «Тита Андроника» произведением Грина, другие – Марло, иные утверждают, что ее написал Пиль, и есть еще мнение, что названные три автора написали «Тита Андроника» сообща… Первое представление «Тита Андроника» относится к 5 января 1594 года. Называли также Нэша и Кида в качестве возможных авторов…

Теобальд, Фармер, Стивенс, Дрэк, Зингер, Дайс, Галам, Р. Кольридж и B.C. Уокер, отказываются признать какое-либо участие Шекспира в этой пьесе… Кэпель, Найт, Гервинус, Ульрици и многие другие немецкие критики приписывают "Тита Андроника" целиком Шекспиру…

Доказательства, что в "Тите Андронике" много заимствований из поэмы Пиля, слишком многочисленны, чтобы можно было воспроизвести их все здесь», с. 177–178.

Однако нам совершенно неважно – кто является подлинным автором данной трагедии. То обстоятельство, что сведения о происхождении пьесы очень зыбки, никак не появлияет на результаты нашего анализа. Нам важно здесь лишь то, что перед нами – старинный текст не ранее второй половины XVI века, пользовавшийся несомненным авторитетом и привлекавший к себе внимание многих. Следовательно, отражавший какие-то важные события прошлого.

Интересно, что, как сообщают комментаторы, «источник, из которого Шекспир мог почерпнуть фабулу "Тита Андроника", пока еще не открыт», с. 181. Мы поможем – укажем такой источник.

Далее, как уже говорилось, «Тит Андроник» считается очень «грубой и кровожадной пьесой», с. 180. И это действительно так. На страницах трагедии кровь льется рекой. Герои гибнут один за другим. Как писал А. Аникст по поводу этой драмы: «Четырнадцать убийств, тридцать четыре трупа, три отрубленные руки, один отрезанный язык – таков инвентарь ужасов, наполняющих эту трагедию».

Комментаторы считают такую «кровожадность» свидетельством незрелости поэта, либо же отражением варварских вкусов той далекой эпохи. Пишут так: «"Тит Андроник" пропитан кровожадным вкусом того времени», с. 183. Однако, как мы обнаружим, объяснение в ином – такова была подлинная действительность, отразившаяся на страницах Шекспира. Дело в том, что, как оказывается, Шекспир рассказывает здесь на самом деле о кровавом мятеже конца XII века в Царь-Граде, приведшем к свержению и казни императора Андроника-Христа. А этот мятеж был действительно исключительно жестоким.

Вкратце опишем результаты нашего исследования «Тита Андроника».

7.2. Краткое содержание трагедии

По мнению историков, события, описываемые Шекспиром, происходили «в глубочайшем прошлом».

Действие разворачивается в «античном» Риме. В столицу, во главе войска, с триумфом возвращается почтенный римлянин Тит Андроник, победивший многих врагов Рима. Его избирают римским цезарем, то есть царем Рима. Однако этому противится римлянин Сатурнин, желающий сам стать царем, императором Рима. Тит Андроник ведет за собой большую группу пленных во главе с готской царицей Таморой (Тамарой?). Вместе с ней ведут ее сыновей Аларба, Хирона, Деметрия, а также мавра Аарона, любовника царицы Таморы.

Тит Андроник приносит в жертву Аларба, сына Таморы. Царица молит Тита Андроника о пощаде, но тот неумолим, поскольку в битве с готами пали его собственные сыновья. В их память он и собирается казнить сына плененной властительницы. Приказ исполнен, Аларб казнен, царица Тамора и все остальные плененные готы окончательно возненавидели Тита Андроника.

Плохой Сатурнин оспаривает права Тита Андроника на римский престол, призывает своих сторонников к мятежу против него. И тут благородный Андроник неожиданно отрекается от власти, и якобы по доброй воле предоставляет трон Сатурнину. Тот поблагодарил, однако на самом деле затаил злобу против Андроника и вскоре она прорвется наружу.

У Андроника есть дочь, красавица Лавиния, рис. 6.6, а у нее – жених Вассиан. Сатурнин предлагает Андронику породниться и хочет взять в жены Лавинию, сделать ее императрицей. Андроник соглашается. Но тут возмущенный Вассиан заявляет свои права на невесту и уводит ее с собой. Возмущенный Андроник собирается силой вернуть обещанную Лавинию Сатурнину, однако на его пути становится его собственный сын Муций, защищающий Вассиана и Лавинию. Андроник, не владея собой, в гневе убивает Муция. Все потрясены.

Рис. 6.6. Английская актриса XVIII века Уэльс (M-rs Wells) в роли Лавинии. Английский художник Гамильтон (W. Hamilton, R.A., 1751–1801). Взято из , т. 5, с. 195


Сатурнин, взбешенный потерей Лавинии, тут же берет себе в жены готскую царицу Тамору, которая, как было уже сказано, ненавидит Андроника. Таким образом, против Андроника складывается союз Сатурнина, Таморы, ее соплеменников готов и мавра Аарона.

В следующей сцене появляются Вассиан с Лавинией, ставшие мужем и женой, а также – Сатурнин с женой Таморой, ее сыновьями и мавром Аароном. Сатурнин источает гнев против семейства Андроника, однако хитрая Тамора советует ему скрыть подлинные чувства и изобразить уважение к Андронику и его детям. Сатурнин так и поступает. На словах он прощает Вассиана и Лавинию. Андроник успокаивается и приглашает Сатурнина со свитой на охоту, чтобы порадовать всех.

В это время коварный мавр Аарон подстрекает сыновей царицы Таморы – Хирона и Деметрия, влюбленных в Лавинию, – силой овладеть ею во время предстоящей царской охоты. Придумав коварный план, Аарон зарывает в землю под деревом мешок с золотом. Затем он советует появившейся царице Таморе затеять спор с Вассианом, чтобы ее сыновья, воспользовавшись словесной стычкой, убили Вассиана.

Так и происходит. Когда Тамора с сыновьями встречает на охоте Вассиана с Лавинией, Тамора обвиняет Вассиана. Тот возмущен и его, естественно, поддерживает жена Лавиния. В ответ Хирон и Деметрий убивают Вассиана, хватают Лавинию, рис. 6.7, насилуют ее, а чтобы она никому ничего не рассказала, отрезают женщине язык и отрубают обе руки.

Затем они, с помощью хитрого Аарона, изображают дело так, будто бы несчастный Вассиан был убит сыновьями Тита Андроника. Для этого обмана используется мешок с золотом, зарытый под деревом Аароном (детали мы опускаем). Обман полностью удается. Окружающие потрясены мнимым преступлением, в то время, как подлинное скрыто. Марция и Квинта – двух ни в чем неповинных сыновей Андроника – хватают, связывают и ведут на казнь. Андроник умоляет пощадить сыновей. Все напрасно!

Далее Аарон развивает интригу. Он является к Андронику и сообщает, что Сатурнин готов помиловать сыновей Тита, если получит в качестве выкупа отрубленную руку либо самого Андроника, либо кого-нибудь из двух оставшихся на свободе его сыновей. На самом же деле Аарон сознательно обманывает Тита, поскольку казнь сыновей Тита уже окончательно предрешена.

Доверчивый Андроник соглашается пожертвовать своей рукой. Аарон с удовлетворением отрубает ему руку. Затем удаляется с этим окровавленным обрубком.

Рис. 6. 7. Похищении Лавинии. Английский художник Вудфорд (S. Woodforde, R.A., 1764–1817). Взято из , т. 5, с. 197


Вскоре к Андронику прибывает гонец, несущий две отрубленные головы сыновей Тита и его руку, отосланную Сатурнином с презрением назад. Андроник, его сыновья и Лавиния потрясены. Тит – на грани сумасшествия, рис. 6.8.

Наконец, Лавинии удается сообщить отцу и братьям имена осквернителей-насильников. Она пишет тростью на песке, придерживая трость зубами и остатками рук. Андроник и сыновья воспылали местью. Они берут луки и посылают стрелы с грозными посланиями прямо во дворец Сатурнина. Тот объявляет Андроника с сыновьями – мятежниками и безумцами. Луций, сын Андроника, собирает войско готов и ведет его на Рим, чтобы свергнуть плохого императора Сатурнина. Сначала готы берут в плен коварного Аарона, виновника всех бед.

Рис. 6.8. Тит Андроник и лишенная языка Лавиния. Рисунок Джильберта. Взято из , т. 5, с. 203


В это время Андроник, прикинувшись «ничего не понимающим», и успокоивший тем самым врагов, внезапно захватывает двух сыновей Таморы, насильников Лавинии, – Хирона и Деметрия. По приказу Тита их убивают. Лавиния собирает их кровь. Кости истолкли, смешали с кровью, а отрубленные головы запекли в тесте, изготовили «пирог с мясом».

Тит, изобразив слабоумие, приглашает цезаря Сатурнина с Таморой на пир. Те соглашаются и, ничего не подозревая, успокоенные, являются к Андронику. На стол ставят блюда, начинается пиршество. Вскоре Андроник заявляет, что его обесчещенной дочери не пристало далее жить, и собственноручно, на виду у всех, убивает Лавинию. Сатурнин поражен, но Тит объясняет ему, что Лавинию изнасиловали и изуродовали сыновья Таморы. Сатурнин требует привести их, дабы наказать, на что Тит сообщает, что «они уже здесь», в том пироге, который только что с удовольствием съела Тамора, их мать. Произнеся это, Тит закалывает Тамору. В ответ Сатурнин убивает Андроника. Тут же Луций, сын Тита, сражает Сатурнина. Всеобщее смятение. Сторонники Андроника вводят безбожного Аарона. Луций отдает приказ казнить Аарона, причем казнить жестоко. Приказ исполняется.

Конец трагедии.

На первый взгляд, здесь мало похожего на историю императора Андроника-Христа. Однако такое впечатление складывается лишь потому, что мы пересказали большой сюжет слишком сжато, следуя тем внешним «эффектам», которые выделены самим Шекспиром. Но, будучи поэтом, он часто обращал первостепенное внимание на вторичные, мелкие обстоятельства, заслоняющие суть дела.

Повторим простую, но важную мысль. При анализе старинных текстов всегда следует добираться до их «скелета», обнаруживать «костяк» рассказа. Этому мешают мелкие эмоциональные подробности (иногда выдуманные), вносимые летописцами и писателями «для оживления». Литературные произведения, как и многие летописи, можно сравнить с лиственными деревьями, украшенными пышными кронами. «Скелет дерева», то есть ствол и ветви, скрыты под множеством листьев. Каждый из них невелик, но их много, в потому ствол и ветви просматриваются с трудом. И нужно очистить «дерево» от «листвы», чтобы наружу проступил «скелет повествования». Именно для этого и разработана методика анкет-кодов, см. книгу А.Т. Фоменко «Критика и методы хронологии».

Поэтому пройдемся еще раз по рассказу Шекспира, привлекая к анализу уже известные нам отражения истории Андроника-Христа в других старинных текстах.

7.3. «Скелет» параллелизма

Забегая вперед, сразу предъявим наложение «античных» шекспировских персонажей на реальные средневековые.

– Хороший Тит Андроник – это император Андроник-Хрис-тос, он же русско-ордынский князь Андрей Боголюбский.

– Хорошая Лавиния, дочь Ашдроника, – это Мария Богородица, мать Христа. Причем ее история изложена Шекспиром очень близко к рассказу об изнасилованной римлянке Лукреции (а это – дубликат истории Девы Марии).

– Плохой Сатурнин – это Исаак Ангел, родственник Андроника, свергнувший его с престола.

– Коварный и хитрый мавр Аарон – это Иуда Искариот, предавший Христа.

– Мешок с золотом, спрятанный Аароном и сыгравший роковую роль в драме Тита Ашдроника, – это знаменитые тридцать сребренников Иуды.

– Коварная царица Тамора – это жена князя Андрея Боголюбского, примкнувшая к заговору против него.

– Готы, пришедшие в Рим и отомстившие за Тита Андроника, – это ордынцы-крестоносцы, осадившие и завоевавшие Царь-Град (евангельский Иерусалим), мстители за распятого Андроника-Христа.

– Отрубленная рука Тита Андроника – это отрубленная рука Андроника-Христа.

– Лук Андроника-Христа и лук Тита Андроника.

– Рим, описанный Шекспиром, – это евангельский Иерусалим, он же древний Царь-Град на Босфоре, он же Троя. Сегодня это – заброшенная крепость Ерос недалеко от Стамбула.

– Множество кровавых событий, перечисленных Шекспиром, – это отражение кровавого мятежа в Царь-Граде, организованного Исааком Ангелом для свержения Андроника-Христа.

Отметим любопытное обстоятельство. В данной трагедии нет и следа анти-Евангелия. Тит Андроник и Лавиния представлены явно положительно. Этим трагедия «Тит Андроник» выделяется на фоне остальных произведений Шекспира, в которых рассказывается об Андронике-Христе. Наверное, действительно, как и предполагают многие комментаторы, шекспировский рассказ о Тите Андронике восходит к какой-то старинной рукописи, лишь слегка обработанной поэтом. В этом (не сохранившемся) тексте император Андроник-Христос был очерчен положительно, без элементов скепсиса или издевки.

7.4. Тит Андроник – это Андроник-Христос

♦ ИМЯ АНДРОНИК. – Отметим, что главный герой драмы носит имя «Тит АНДРОНИК», что сразу воспринимается как намек на возможное соответствие с императором АНДРОНИКОМ Комниным. А почему ТИТ? Дело в том, что ТИТ может быть легким искажением имени ДАУД (переход Т-Д), то есть Давид. А в книге «Царь Славян», гл. 8, мы уже объяснили, что ДАВЫД или ДАВИД, ДАУД – было одним из имен Андроника-Христа. Следовательно, шекспировская трагедия может рассказывать о Давыде Андронике Комнине. Он же – Андрей Боголюбский. Как мы увидим, повествование Шекспира близко как к «античной» римской и византийской версии, так и к русско-ордынской. Однако удалено от евангельской.

Кстати, Шекспир сообщает про Тита Андроника, что «за его великие заслуги получено от римлян имя Пия», с. 184. Но ведь ПИЙ означает, по-латински, «благочестивый» (pie = благочестиво ). Прекрасно согласуется с именем БОГОЛЮБСКИЙ, которым называли князя Андрея. Повторим, что подобные лингвистические наблюдения сами по себе ничего не доказывают, и могут быть полезны лишь как наводящие соображения.

♦ АНДРОНИК – ЦАРЬ, ИМПЕРАТОР. – В самом начале трагедии говорится, что Тит Андроник избран римлянами царем, императором Рима.

«(Наверху показывается Марк Андроник (брат Тита – Авт.) с короною в руках).

Марк Андроник:… Узнайте: римским цезарем народ, что представляем нами – избирает Андроника того единогласно, кем за его великие заслуги получено от римлян имя Пия, достойнейшего мужа и бойца храбрейшего… Сенатом он с войны отозван трудной, которую ведет он против готов… Вернулся в Рим Андроник добрый, Тит прославленный, в расцвете славы ратной…

Военачальник:… Андроник добрый, охрана добродетели и лучший воитель наш… со славою из тех вернулся стран, где он провел мечом своим границу и наложил на недругов ярмо», с. 184–186.

♦ ПОЖИЛОЙ ЧЕЛОВЕК. – Согласно Шекспиру, Тит Андроник – пожилой человек. Вот что говорит сам о себе Тит: «Нужна для тела славного глава получше той, которая трясется от слабости и лет… Рим, за тебя я бился сорок лет… Из сыновей я двадцать одного похоронил», с. 187. Далее, Аарон говорит про него: «Старый Тит», с. 203.

Далее, в книге «Царь Славян», гл. 4, мы привели старинную русскую мозаику, изображающую апостола Андрея Первозванного. Здесь святой Андрей, то есть Иисус Христос, представлен пожилым человеком, с длинными седыми волосами. Этот факт хорошо согласуется с тем, что князь Андрей Боголюбский дожил до зрелого возраста и погиб, когда ему было 63 или 65 лет. Сегодня общепринято, что возраст Христа был 30–33 года. Но в Евангелиях содержатся указания на то, что разные авторы оценивали возраст Христа либо в 33 года, либо около 50 лет: «Тебе нет еще пятидесяти лет» (Иоанн 8:57). С этим хорошо согласуются и «слова Никиты Пафлагона об апостоле Андрее:… "Муж, блаженнейший по долголетию и протяженности жизни, совершил труд Христов и сам, уже ДОСТИГНУВ ГЛУБОКОЙ СТАРОСТИ, желал освободиться от измученного трудами тела"». Цит. по , кн. 1, с. 267.

♦ МЯТЕЖ СОПЕРНИКА ПРОТИВ АНДРОНИКА. – По Шекспиру, права Тита Андроника на римский престол были яростно оспорены Сатурнином, сыном предыдущего римского императора.

«Сатурнин: Явите справедливость мне, римляне. Мечи вы обнажите, патриции, и не влагайте их, покуда я не буду император. О, лучше бы сошел Андроник в ад, чем у меня отнять сердца народа», с. 188.

Как мы уже знаем из царь-градской истории императора Андроника Комнина, против него восстал Исаак Ангел. Он организовал мятеж, сверг и казнил Андроника в 1185 году.

Шекспир в общем говорит то же самое, однако в одном месте смещает акценты. По мнению поэта, Тит Андроник, увидев, что Сатурнин рвется к власти, решает сам уступить ему римский престол и добровольно отрекается от царского титула.

«Тит: Благодарю, трибуны, и прошу, чтоб избран был принц Сатурнин. Он старший сын цезаря… Да здравствует наш цезарь Сатурнин», с. 188. Уважая выбор Тита Андроника, римский народ соглашается, и Сатурнин становится императором.

Таким образом, шекспировская версия, при всем своем негативном отношении к плохому Сатурнину, снимает с него обвинение в противозаконном мятеже против императора Ашдроника. Дескать, Тит сам отдал власть.

♦ ОТРУБЛЕННАЯ РУКА. – Ярким сюжетом в истории императора Ашдроника-Христа является его отрубленная правая рука, см. книгу «Царь Славян». Руку ему отрубили во время издевательств перед казнью.

Как и следовало ожидать, подчиняясь логике обнаруженного нами параллелизма, Шекспир тоже упоминает об этом. Причем это – один из самых впечатляющих его рассказов. На Тита Ашдроника одно за другим обрушиваются несчастья. Он – в опале. Изнасилована и изуродована его дочь Лавиния. Два сына Тита – Марций и Квинт – несправедливо обвинены в убийстве Вассиана. Тит Андроник пытается их спасти. И тут появляется коварный Аарон (как мы увидим, это – Иуда Искариот) со словами:

«Мой повелитель цезарь, Тит Андроник, велел сказать; когда сынов ты любишь – пусть Луций, Марк, иль сам ты, старый Тит, любой из вас себе отрубит руку и цезарю пошлет ее. Взамен он отошлет сынов твоих живыми. В том состоит за преступленье выкуп.

Тит: О, добрый Цезарь! Кроткий Аарон!.. От всей души готов послать я руку; будь добр, ее мне помоги отсечь!.. Помоги мне своей рукой: взамен бери мою.

Аарон (про себя): Когда обман – такое дело, честным останусь я, и так не обману, покуда жив. Я обману иначе, и ты о том чрез полчаса узнаешь. (Отрубает руку Титу)», с. 203–204.

Небольшое расхождение двух версий лишь в том – какую именно руку отрубили: правую или левую. Как мы показали в книге «Царь Славян», у Христа была отрублена правая рука. Шекспир же считал, что отрубили левую: «Лишь правая рука осталась мне, чтоб грудь терзать». От горя обезумев…», с. 205.

♦ СТРАДАНИЯ АНДРОНИКА. – Согласно Никите Хониату, император Андроник перед казнью перенес невероятные издевательства и избиения. Аналогично, Евангелия сообщают о страданиях Христа после ареста и перед распятием.

В полном соответствии с этим, Шекспир подробно перечисляет бедствия, обрушившиеся на Тита Андроника. Удар следует за ударом. С вершины власти Тит неизвергается в пучину страданий. Его преемник на царском престоле всячески измывается над Титом Андроником. Казнены два его сына. Дочь изувечена и изнасилована. Тит на грани безумия. Стоит отметить, что постоянно звучит тема отрубленной руки Тита Андроника. Видно, что этому придавали значение.

«(Входит вестник, несущий две головы и руку).

Вестник: Андроник славный! Дурно заплатили за доблестную руку, что послал ты цезарю. Вот головы достойных твоих сынов, а вот твоя рука отослана с презрением обратно. Смешна им скорбь, смешна твоя решимость. Мысль о твоих страданьях – мне больней, чем о родном отце воспоминанье», с. 204–205.

Марк, брат Тита, восклицает:

«Прощай, самообман! Умри, Андроник. Нет, ты не спишь. Вот головы сынов и храбрая рука твоя, и дочь страдалица, и третий сын изгнанник, что поражен таким ужасным видом… Нет, скорбь твою я сдерживать не стану. Рви седину сребристую свою, зубами грызи другую руку…

Луций: Прости, отец мой, доблестный Андроник, несчастнейший из всех, кто в Риме жил», с. 205.

И далее, снова об отрубленной руке Андроника: «Луций: Проклятый Деметрий и Хирон убили брата цезаря, и нашей сестре они бесчестье нанесли. За их вину казнили наших братьев, презрели слезы нашего отца И ДОБЛЕСТНОЙ РУКИ ЛИШИЛИ ГНУСНО», с. 224.

♦ АНДРОНИК УБИТ. – В конце трагедии хороший Тит Андроник убит плохим Сатурнином, захватившим власть в Риме. «Сатурнин: Умри, злодей, за свой проклятый грех! (Убивает Тита)», с. 224.

Это соответствует казни императора Андроника-Христа по приказу Исаака Ангела, устроившего мятеж против Андроника в Царь-Граде.

Жила-была красивая женщина, сама виновата. Смотрим картины на мрачноватую тему от лучших художников последнего тысячелетия в рубрике "омерзительное искусствоведение". Много кровищи, постельных сцен и трупов, за обедом не читайте.


Любители клубнички и клюквы про последних Романовых -- это не для вас.
Тут про 510 год до нашей эры, про Древний Рим.
Тогда, впрочем, тоже было очень весело: предстельства, убийства, изнасилования, осквернения трупов -- все, что нужно, чтобы читать с интересом исторические хроники.

Итак, расскажу вам про смерть прекрасной Лукреции -- дамы, которая была так пропиарена, что уже полтысячи лет входит в Топ-10 самых красивых обнаженных бюстов в истории мировой живописи (надо кстати как-нибудь целиком весь список огласить).

Пармиджанино. "Лукреция". 1540

Все началось с того, что в Древнем Риме на дворе стоял царизм.
Со всеми его мрачными ужасами угнетательства вольнолюбивой аристократии.
Подданные звали своего царя по имени Тарквиний "Гордым", из чего явствует, что он их дико бесил.

Например, римлянам не нравилось, как Тарквиний пришел к власти. Его покойный отец когда-то был царем, но после его смерти корона досталась совершенно постороннему человеку Сервию Туллию, так как сыновья умершего царя были еще очень маленькими.
Когда они подросли, Сервий Туллий, опекун мальчиков, как честный человек, решил как-то сгладить ситуацию. Тем более, что с точки зрения нумерологиии сильно вмастило: у покойного царя выросло два сына, а у него -- две дочери, которых, чтобы люди не путались, обеих звали Туллия, одну правда "Старшей", другую "Младшей".

Lieven Mehus. "Тарквиний Гордый". 1660-е

Тарквиния Гордого женили на Туллии Старшей, а его брата на Туллии Младшей. Но вот тут не вмастили: надо было поженить двух тихих и двух буйных попарно, а не вперемешку. В общем, буйная Туллия Младшая решила, что буйный муж сестры ей нравится гораздо больше. Тот тоже пылал: они убили своих супругов и поженились между собой, наплевав на общественное мнение. Когда папа царь Сервий Туллий стал возражать, они убили его тоже, и как приятный бонус -- Тарквиний Гордый унаследовал тестёв трон.

Но римлян в этой истории конкретно бесил только 1 факт: после успешного переворота Туллия ехала на колеснице домой, а в узком переулке валялся труп ее отца. Объехать было невозможно, а вылезать ей было лень. Ну она переехала мертвое тело папы и поехала домой. Совершенное естественная экономия сил для такой усталой женщины после трудного дня, непонятно, с чего это римляне так на этот поступок оскорбились?

Жан Барден. Туллия переезжает тело своего отца. 1765

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается: в общем, родились у этой гармоничной супружеской парочки дети, и нас конкретно интересует их младший сын. Наследственность у него была дурная, нормальным воспитанием по Гиппенрейтер никто его тоже не занимался -- все слагаемые для того, чтобы вырос натуральный злодей, необходимый для динамичного развития сюжета.

Поскольку он был третьим сыном своего отца, совершенно логично с точки зрения римлян, что его назвали Секст (то есть "шестой").

Лоуренс Альма-Тадема. Тарквиний Гордый учит сына Секста навыкам государственного управления (см. википедия "синдром высокого мака")

Как-то Секст был за городом, на военных сборах со своими старшими братьями, кузенами и прочими пацанами. Гоняли их, как блатных, без огонька, отжиматься не заставляли, сил оставалось много. Лежа на металлических кроватях с пружинными матрасами ребята начали друг перед другом хвастаться.

Хвастаться своими бабами.
Какими именно параметрами своих женщин хвастались эти офицерики, история не сохранила. Официальная государственная историография города Рим, записанная эдак лет через пятьсот после этого события, гласит, что они поспорили, чьи жены -- самые чистые, честные, благородные, добродетельные римлянки и кто из них лучше занимается домашним хозяйством.

Willem de Poorter. Лукреция за рукодельем. 1633

Конечно, именно чтобы проверить, чья жена лучше всех моет полы и натирает сантехнику, бравы молодцы сорвались из полевого лагеря и вскачь, галопом, поскакали в Рим проверять и сравнивать женщин. Но других историков, кроме Тита Ливия, нам не завезли, художники руководствовались его инструкциями, поэтому картин про конкурс красоты в бикини (или без), или по другим каким физическим параметрам или навыкам у нас нет. Есть только картины, иллюстрирующие официальную версию.

Пари выиграл муж Лукреции.
По официальной версии -- потому что её застали за прялкой и вышиванием, а жен остальных всадников пришлось вытаскивать из баров-караоки пьяными и в неприличных мини.

Добродетельная Лукреция. 1789

Особое гм, "правдоподобие" этой версии придает тот факт, что наш злодей, Секст Тарквиний, так впечатлился зрелищем добродетельной прядущей Лукреции, что мгновенно воспылал к ней сладострастными чувствами.
Женщина за пяльцами же так возбуждает, не правда ли? (Отвечают лишь те, кто знает значение слова "пяльцы", а не пытается угадать по созвучию!)

Вообще современные ученые предполагают, что изначально в сюжете могло быть нечто, похожее на историю царя Кандавла, который так гордился красотой своей жены, что показал ее в голом виде постороннему мужику

Йорданс. Царь Кандавл показывает свою жену Гигу. 1646

Итак, вернемся к протоколу.
Наш злодей Секст Тарквиний так впечатлился зрелищем добродетельной прядущей Лукреции, что мгновенно воспылал к ней сладострастными чувствами. Все остальные мужчины, включая хвастливого мужа Лукреции, вернулись обратно в военный лагерь, а Секст Тарквиний спрятался в серверной.

Когда наступила ночь, он вышел из укрытия и отправился в спальню красавицы Лукреции.
-- Люблю, -- говорит, -- не могу! Ты так красиво вышиваешь гладью и крестиком! Такие ровные стежки! Такой изысканный подбор оттенков мулине! Давай займемся сексом!

Ян ван Хемессен. "Тарквиний и Лукреция". 16 век

Брысь! -- ответила ему добродетельная Лукреция. -- Совсем на этом дембеле с ума посходили... Я, между прочим, жена твоего двоюродного брата, приди в себя!

Но ее уговоры не подействовали на обезумевшего от вожделения царевича Секста Тарквиния, который привык везде гонять под двести с мигалками. Уходить он отказывался, и заявил, что раз она по-хорошему не хочет, то он будет ее насиловать.

Лука Джордано. Изнасилование Лукреции. 1663

Тициан. Изнасилование Лукреции. 1571

На это Лукреция заявила, что сейчас начнет так вопить, что стекла во дворце полопаются, прибежит охрана, и его повяжут.
Но подлый Секст парировал так:
-- Не успеешь. У тебя в соседней комнате слуга-раб спит. Начнешь кричать -- я сначала тебя зарежу, потом его, положу ваши мертвые тела рядом. И всем расскажу, что я застал тебя за сексом со слугой и убил обоих, чтобы спасти честь своего кузена, твоего мужа! И тогда ты со стыда помрешь!

Это Лукреции было нечем крыть, и она стиснув зубы позволила Сексту Тарквинию сделать его приятное дело.

Неизвестный художник. "Тарквиний и Лукреция". 1575

Рубенс. Изнасилование Лукреции. 1610

Закончив, он удалился довольный, а несчастная женщина вытерла слезы и стала думать, что ей делать дальше.
Зная характер "кузена" она, наверно, не надеялась, что он сохранит эту историю в тайне -- наверняка бы начал хвастаться.
Да и времена тогда были другие, отношения к изнасилованию было иное, в том числе и у пострадавших.

Нам психологию этих людей представить трудно, во-первых -- уж больно давно все это происходило, а во-вторых -- это все же европейская цивилизация, пращуры наши, и подсознательно нам кажется, что мыслили они примерно также, "по-европейски". Поэтому и не понятно, почему к самоубийствам у них такое отношение было -- с любованием, без страха.

Чтоб полегче стало историю воспринимать, я вам сейчас фильтры немного перенастрою: представьте, что это такие самураи. С офигительным кодексом чести, огромным количеством неписанных правил и постоянной оглядкой через плечо "а что соседи-самураи скажут, вдруг не одобрят, как же мне дальше с этим жить?!".
С этого ракурса понятней, да, почему для римлянина харакири совершить было также психологически просто, как высморкаться?

Ритуал сеппуку. Японская гравюра

Так что "самурайская женщина" Лукреция не просто боялась, что будет, когда семья узнает об изнасиловании. Она и сама жить больше не могла в таком оскверненном состоянии, ее так с детства воспитали, в подобном идиотском кодексе чести.

Она переоделась в чистое, выбрала черное платье. Послала за отцом и мужем. Те приехали. С ними за компанию из военного лагеря увязался еще один царский кузен, по фамилии Брут, и еще мужик по имени Публий Валерий Публикола, хотя их никто не приглашал.

Что ты такая расстроенная? -- спросил ее муж-молодец. -- Ты же выиграла наш вчерашний конкурс домохозяек! Должна радоваться?
Ничего не ответила Лукреция наблюдательному мужу, только вздохнула тяжело.

Эрколе де Роберти. "Лукреция с мужем Коллатином и Брутом", ок. 1490

Она дождалась, пока ее папа усядется поудобнее в кресло и закурит.
Встала в красивую позу и рассказала, что Секст Тарквиний ее изнасиловал, жить она больше не может.
И призывает родственников, ежели они настоящие самураи, за нее отомстить.
После этого быстренько зарезалась, прежде, чем родня (все профессиональные десантники, на всяк. сл. уточню) успела перехватить кинжал.

Рембрандт. Самоубийство Лукреции. 1666

Как подтвердит вам любой бизнес-тренер, произносить подобные мотивационные речи, стоя без трусов и тем паче без бюстгальтера -- нереально!
Особенно если произносишь их родному отцу и посторонним людям (если одному законному мужу -- то OK).
Логично предположить, что Лукреция покончила с собой в полном обмундировании добродетельной римской матроны.

Однако из века в век, из столетия в столетия, ее рисуют именно голышом, поскольку все художники любят сиськи (тм).

Джампетрино. Начало 16 века.
Содома, 1513

Гвидо Каньяччи. 1660
Андреа Казали. 1750-е

Поступок ее, с точки зрения морали того времени, вполне себе нормален. Ну действительно, что ей оставалось делать, живя в обществе, которое целиком и полностью одобряло виктимблейминг: 100% -- среди мужчин, 96% среди женщин.
(Кстати, современная статистика привычки обвинять женщину, что она "сама виновата", такова: 94% -- среди мужчин, 82% среди женщин, фиговенький прогресс за 2,5 тыс лет, честное слово).

Особо зачетная она вышла у Дюрера (1518). Обратите особое внимание на ее выражение лица.

Интересный нюанс: современные ученые считают, что по понятиям того времени было вполне нормально, если б Лукреция рассказала родным об изнасиловании, а отец или муж ее после этого пристрелил сам, собственноручно. Правда, по тем же понятиям, никто из этих мужчин не стал бы скрывать, что зарезал опозоренную женщину (см. кейс с Виргинией), и наоборот даже этим бы хвастался. Впрочем, выдать убийство опозоренной за самоубийство было бы очень удачной мыслью с точки зрения черного пиара...

Клод Виньон. Смерть Лукреции. Сер. 17 века

Больше всего из-за случившегося обиделся не супруг и не отец убиенной, а кузен по материнской линии Луций Юний Брут, а также заявившийся с ним за компанию левый мужик Публий Валерий Публикола.

Брут вытащил нож из груди Лукрецию (чем кстати сделал бесполезными любые действия прибывшей через 10 минут на место инцидента бригады Скорой помощи). И заявил громогласно:

«Этой чистей-шею преж-де, до цар-ско-го пре-ступ-ле-ния, кро-вью кля-нусь — и вас, боги, беру в свиде-те-ли, — что отныне огнем, мечом, чем толь-ко сумею, буду пре-сле-до-вать Луция Тарк-ви-ния с его пре-ступ-ной супру-гой и всем потом-ст-вом, что не потерп-лю ни их, ни кого дру-го-го на цар-стве в Риме».

Эдуардо Розалес. "Смерть Лукреции". 1781

Отец Лукреции, свежеиспеченный вдовец, а также левый мужик Валерий Публикола сразу присоединились к клятве. "Один за всех и все за одного!" -- воскликнули они.

Анри Пинта. Клятва Брута над телом Лукреции. 1881

Брут и Валерий Публикола быстро организовали народное восстание среди богатых олигархов-аристократов, недовольных поведением Тарквиния Гордого, ездой его жены Туллии по встречке без прав, и поведением разносчика ЗППП их сына Секста Тарквиния.
Началась революция. Династию Тарквиниев изгнали из Рима, где все ее представители быстро умерли -- кто погиб в боевых действиях, кто от несчастного случая какого, кто от авитаминоза (Внимание! С наступлением весны пожалуйста обратите внимание на состояние своего здоровья! не пренебрегайте витаминными комплексами! Мама, я для тебя это пишу, я знаю, что ты все равно читаешь эту рубрику у меня, хотя я просила этого не делать).

Луи Лафит. Брут выслушивает послов от бывшего царя Тарквиния Гордого. ок. 1815

Рим перестал быть царством, и стал Республикой (каковой оставался еще полтысячелетия, до Октавиана Августа).
Первыми консулами новорожденного государства (т.е. президентом+премьером, тандем такой) были выбраны герои восстания -- вдовец Лукреции и, разумеется, Брут.

Но через пару дней вдовцу, звавшемуся Луций Тарквиний Коллатин, сказали: "Слушай, фамилия у тебя такая нехорошая, Романов, тьфу, Тарквиний. Народ это раздражает. Ну и нам в ЦК это тоже как-то неприятно. Давай ты уволишься, подобру-поздорову, а?"
Вдовец подумал и действительно уволился из консулов, его место занял тот совершенно посторонний мужик Публий Валерий Публикола, которого все эти дни не оставляла мысль "эк я удачно тогда на чай заглянул без приглашения..."

"Портрет Брута" (внешность вымышлена древнеримским скульптором 2 века н.э.)

Теперь вы знаете все, что надо про Лукрецию, ее изнасилование, Брута первого и конец Римского царства. Можете поддерживать светские беседы за коктейлями, если вдруг разговор зайдет.

А самое прекрасное в истории Лукреции, эдакая вишенка на торте, что она вероятней всего целиком выдумана, причем древнеримские историографы сплагиатили ее у древних греков, которые ровно в то же десятилетие, 510-е годы, в Афинах свергли династию Писи-стра-ти-дов и тоже установили республику.
Только в исходном греческом варианте сын царя не барышню хотел изнасиловать, а Гармодия — возлюбленного Аристогитона. Ничего у него не получилось, да и Гармодий с собой кончать не стал, а вызвонил любимого, и вдвоем они подняли народное восстание. (